Ближе к истине. О «Принципах трансформации ума» Атиши
Шрифт:
Начни чувствовать себя единым с Существованием, поскольку это так и есть. Именно поэтому я снова и снова настаиваю, чтобы вы позволяли исчезать различию между наблюдателем и наблюдаемым – столько раз в течение дня, сколько это возможно. Найди несколько мгновений – когда угодно, где угодно – и просто позволь исчезнуть этому различию, этой разнице между наблюдателем и наблюдаемым. Стань деревом, которое ты видишь, стань облаком, на которое ты смотришь, и постепенно, постепенно ты начнешь смеяться над смертью.
Этот мистик, которого вели на виселицу, несомненно, видел совершеннейшую лживость смерти, он был способен шутить над собственной смертью.
Люди очень интересуются подобными вещами. Если они слышат, что кого-то должны публично убить, тысячи людей соберутся, чтобы на это посмотреть. Почему существует эта тяга? Глубоко внутри вы все – убийцы, а это – косвенный способ насладиться этим. Именно поэтому так модны, так популярны фильмы про убийства и насилие, детективные романы. Если в фильме нет убийства, самоубийства и непристойного секса, он никогда не приносит больших сборов. Он никогда не становится успешным, он проваливается. Почему? – Потому что никто не интересуется ничем другим. В вашем существе есть глубинные желания. И когда вы видите их на киноэкране, вы переживаете чужое удовольствие, как будто сами это делаете; вы отождествляетесь с персонажами фильма или романа.
И вот этого мистика вели на виселицу. Он увидел, что впереди него бежит большая толпа. «Не торопитесь так, – сказал он этим людям. – Уверяю вас, что без меня ничего не начнется. Вы можете идти спокойно, неторопливо, нет никакой спешки. Я – тот человек, которого собираются убить, и без меня ничего не произойдет».
Таково мое отношение к смерти. Смейся! Пусть твоим отношением к смерти станет смех. Это космическая ложь, которую создал сам человек, которую создало эго, самосознание.
Именно поэтому в природе никакие животные, птицы, деревья не боятся смерти. Только человек – и он создает по этому поводу столько беспокойства… дрожит всю свою жизнь. Смерть приближается, и из-за смерти он не может позволить себе жить тотально. Как вы можете жить, если вы так боитесь? Жизнь возможна только без страха. Жизнь возможна только с любовью, а не со страхом. А смерть создает страх.
А кто виноват? Бог не создавал смерть; это собственное изобретение человека. Создайте эго, и окажется, что вы создали другую его сторону – смерть.
Четвертый вопрос:
Ошо,
Я не могу поверить в то, что я есть. Что со мной не так?
Это невозможно. Невозможно сказать: «Меня нет», – потому что даже для того, чтобы это сказать, ты должен существовать. Одним из знаменитых философов Запада, отцом современной западной философии, был Декарт. Вся его жизнь была поиском чего-то неоспоримого, того, в чем невозможно было бы усомниться. Он хотел найти основание, причем такое, в котором нельзя было бы усомниться; только тогда на нем можно было бы построить правильную систему мышления. Он искал, искал очень искренне.
Можно подвергнуть сомнению Бога, можно подвергнуть сомнению загробную жизнь, можно подвергнуть сомнению даже существование другого человека. Я здесь, вы меня видите; но кто знает, возможно, вы видите сон, поскольку во сне вы тоже видите другого человека, и во сне другой кажется таким же реальным, как и в так называемой жизни. Во сне вы никогда не сомневаетесь. По сути, в реальной жизни вы иногда можете сомневаться, но во сне сомнения отсутствуют.
Говорят, что Чжуан-цзы однажды сказал:
– Я не могу решить свою самую большую проблему. Она состоит в том, что однажды ночью мне приснилось, что я бабочка. С той самой ночи я пребываю в замешательстве.
Его друг спросил:
– Что тебя смущает? Все люди видят сны, в этом нет ничего особенного. Зачем же так беспокоиться о том, что во сне ты был бабочкой? Что с того?
Чжуан-цзы ответил:
– С того дня я нахожусь в затруднении, я не могу решить, кто я. Если Чжуан-цзы может во сне стать бабочкой, то кто знает – когда бабочка ложится спать, ей, возможно, снится, что она – Чжуан-цзы. И в таком случае, действительно ли я – Чжуан-цзы, или я – бабочка, которая видит сон? Если Чжуан-цзы может стать бабочкой, то возможно и обратное. Бабочке, отдыхающей солнечным полуднем в тени дерева, тоже может присниться, что она превратилась в Чжуан-цзы. Так кто же я? Бабочка, которой снится сон, или Чжуан-цзы, которому снится сон?
Это трудно. Даже решить, что другой человек существует, – это трудно, очень трудно.
Декарт искал долго. А затем он натолкнулся на единственный факт, тот факт, что «я есть». В этом невозможно усомниться, совершенно невозможно, поскольку даже чтобы сказать: «Меня нет», нужны вы.
Жена:
– Мне кажется, что у нас в доме воры. Ты спишь?
Муж:
– Да!
Но если вы спите, как вы можете ответить: «Да»? Это «да» подразумевает, что вы бодрствуете.
Ты говоришь мне: «Я не могу поверить в то, что я есть».
Это не вопрос веры; ты есть. Кто именно не может поверить? Кто именно полон сомнений? Может ли сомнение существовать без сомневающегося? Может ли сон существовать без спящего? Если существует сон, то можно быть абсолютно уверенным в одном: существует спящий. Если существует сомнение, можно быть абсолютно уверенным в одном: существует сомневающийся.
Это основа всех религий: «Я есть». Нет необходимости в это верить, это не вопрос веры, это простой факт. Закрой глаза и попытайся это отрицать. Ты не сможешь отрицать этот факт, поскольку самим своим отрицанием ты будешь его доказывать.
Однако наше время – это время сомнений. И запомни: любое время, которое стало временем сомнений, – великое время. Когда в человеческом сердце возникают великие сомнения, неизбежно случается что-то великое. Когда возникают великие сомнения, возникают и великие вызовы.
И для тебя это величайший вызов – глубже идти в этого сомневающегося, который сомневается даже в собственном существовании. Иди в это сомнение, иди в этого сомневающегося. Пусть это станет твоей медитацией, и, проникнув глубже, ты обнаружишь, что это единственный неоспоримый факт в Существовании, единственная истина, в которой невозможно усомниться.
И как только ты почувствуешь это, возникнет доверие.
Последний вопрос:
Ошо,
Все ли умы еврейские?
В этом есть доля истины, это так. Быть евреем – это не вопрос национальности. По сути, еврейство – это качество – качество, которое вычисляет, качество, которое всегда мыслит в терминах бизнеса. Вот почему недавно я сказал вам, что поистине непостижимо, как итальянцам удалось увести у евреев величайший в мире бизнес. Это действительно невероятно, это чудо, потому что Ватикан – это величайший на Земле бизнес. Все Рокфеллеры, все Морганы и все Форды, вместе взятые, не могут с ним сравниться.