Ближе некуда
Шрифт:
Теперь Мерра, похоже, начала верить. Женщины начали негромко переговариваться, обсуждая происшедшее, но Главная вдруг рубанула рукой воздух и загремела:
— Тихо!
Воцарилась тишина.
— Скажи мне, Донна, мужчина тоже умеет переводить?
Меня охватило недоброе предчувствие от интонации ее голоса. Я заколебалась.
— Ну, так что? Он умеет?
— Умеет, — сказала я.
Мерра засмеялась и хлопнула себя по лицу раскрытыми ладонями, выражая искреннюю радость. Она отошла к трибуне и снова записала что-то в свою книгу. Потом посмотрела на
— Я вынуждена тебя наказать, хоть ты и из другого мира, — сказала она. — Закон есть закон, и ты это должна понимать. Заберите ее.
Глаза Лакса вспыхнули, но женщины предусмотрительно схватили его, когда он попытался двинуться с места.
Мерра продолжала:
— Завтра девушка выйдет на показательное метание копья. Когда ее убьют, тело принесете мне. Мне нужен этот прибор, и я собираюсь его оставить себе. Парня — в мои покои. Красивый мужчина — услада глаз, красивый мужчина-толмач — бесценная находка.
— Я сделаю что-нибудь, — сказал Лакс, когда меня потащили прочь. — Стил, не отчаивайся, я что-нибудь сделаю, я обещаю!
Но мне было не до его обещаний.
Меня швырнули в темную камеру где-то под зданием. Решетка, каменные стены, покрытые какой-то склизкой гадостью, соломенная подстилка под ногами. Женщины особо не церемонились со мной, но и не толкали без нужды — завтра я умру, к чему лишние издевательства? Я же словно окаменела. Не сопротивлялась, не кричала, не плакала. Упав на соломенную подстилку, я услышала за собой скрип задвигаемой двери и, обернувшись, увидела, как уходит прочь источник света — факел, который одна из встретивших нас здесь женщин держала в руках.
— Чуть позже я выведу тебя на прогулку. Ты ела сегодня? — сказала та, что осталась со мной рядом в темноте.
— Нет, — сказала я, усаживаясь на холодный пол. — Я с самого утра не ела. Буду очень признательна, если вы дадите мне немного еды.
— Не ела? Вот и хорошо, а то растолстеешь до завтра. — Женщина захохотала, а я спрятала лицо в ладонях, боясь, что сейчас расплачусь. — Если надо куда — в углу соломы побольше накидано, ты не стесняйся.
— А спать где? — зло спросила я. — На полу?
— На полу, где же еще. Думала, я тебе кровать из покоев Главной притащу? — И она снова захохотала.
Я уселась в углу, прижавшись спиной к холодной стене, и постаралась привести мысли в порядок. Но они метались в голове, как горошины в кипящем супе, и все никак не желали обрести ясность. Обхватив голову руками, я уткнулась лицом в колени и закрыла глаза. Понизу тянуло холодом, но усталость и стресс сделали свое дело, и я даже задремала.
Проснулась я от голоса Лакса. Открыв глаза, я не сразу поняла, что произошло и где я нахожусь. Холодный воздух забрался под рубашку, и я почувствовала, что просто заледенела.
— Донна, — повторил голос еще раз, и я поняла, что это мне не приснилось.
Глаза немного привыкли к темноте, и я увидела в дверях камеры силуэт. Лакс стоял, прижавшись к решетке и пытаясь отыскать меня в темноте глазами. Неровный отсвет факела заплясал на его лице, и я увидела, что он взволнован.
— Ла…
— Да, это я, — сказал он, быстро приблизившись и присев рядом с тем местом, где сидела у стены я. Протянув руку через прутья решетки, он попытался нащупать мою ладонь, но я не позволила — она была холодной и мокрой от слез. Кажется, я плакала во время своего короткого забытья. — Где ты?
— Я здесь, — сказала я, но с места не сдвинулась. — Как ты попал сюда? Тебя тоже…
— Нет, нет, — перебил он. — Я договорился с Меррой о свидании с тобой. Пообещал ей… кое-какие привилегии, если она позволит мне увидеть тебя перед казнью. Сослался на любовь и все такое.
Хорошо, что было темно. Я бы не вынесла, если бы он увидел сейчас выражение моего лица. Он пошел ради меня на одолжение женщине, которая готова была его убить. Я знала, какого рода одолжение это было — ведь не дура же и заметила взгляд, которым окинула Лакса Мерра еще в зале.
В носу защипало от слез, и я всхлипнула, но тут же закрыла рот рукой, не желая, чтобы он слышал.
— Я надеялся, что нас вместе отправят в изгнание, и тогда у нас была бы возможность дойти на севере до Ворот в Б-ц, — сказал Лакс. — Ты ведь правильно все сказала, наказание для нас — изгнание, а не смерть. Я потому и просил тебя молчать. Мы могли бы быть изгнаны прямо к Воротам.
Я уткнулась лицом в колени, и слезы потекли рекой.
— Я все испортила, — сказала я шепотом. — Я… Я испугалась, и… я подумала, что она нас убьет… Я не послушалась тебя. Как мне теперь выбраться отсюда? Как? О Господи, мне так страшно, завтра я пойду на турнир, а я даже не умею сражаться…
— Стилгмар. Стилгмар, послушай меня. — Он тоже заговорил шепотом, быстро, как будто боялся передумать и не сказать того, что уже говорит. — Я не позволил бы убить тебя. Мы… все будет хорошо, я тебе обещаю. Только верь мне. Я обещаю тебе. Только не отчаивайся.
Он повторил это снова, настойчиво, словно убеждая в этом себя и меня. Но я не верила ему.
Конечно, не позволит. Я умру — и значит, он потеряет возможность потащить меня в Дайтерри, и значит, его милая Силенка лишится возможности использовать меня как подопытного кролика в своих изысканиях по мирам, это значит, что Белый мир потеряет человека, в которого они уже вложили силы и средства, это значит…
Я отшатнулась от него.
— Я поняла тебя, Лакс.
Я сказала это или проскрежетала?
— Мерра ждет тебя, мужик, — спокойной сказала подошедшая к нам женщина с факелом, и. бросив на меня прощальный взгляд, Лакс ушел за ней.
Шаги стихли, я свернулась на подстилке калачиком и, стуча от холода зубами, принялась думать.
Я хотела вернуться домой. Я должна умереть, чтобы вернуться домой.
Но смогу ли я? Справлюсь ли я? Сделаю ли я то, что должна сделать?
Я словно погрузилась в кошмар, из которого не было выхода ни во сне, ни в реальности. Ночь я провела без сна, не смыкая глаз, пялясь воспаленным взглядом в темноту, разбавленную топотом маленьких лапок каких-то здешних грызунов и кашлем стоящей у двери стражи.