Ближе
Шрифт:
В этот момент во всех храмах Колонии шла вечерняя служба. Те, кто был повинен в этом злодеянии, учили колонистов, как спасти свои души.
Стигийцы.
Миссис Берроуз бережно опустила фарфоровую кукольную головку на землю, усыпанную человеческим пеплом, повернулась и растворилась в темноте.
Проведя возле пирамиды целый день, они возвращались в лагерь. Когда они вышли на звериную тропу, доктор Берроуз покинул своё место предводителя и пошёл между
— Глянь на своего отца, если он сейчас войдёт прямиком в пасть саблезубому тигру, то даже и не заметит! — негромко проговорила Эллиот. — Он живёт в своём собственном мире…
— Да. Это у него получается лучше всего. Счастливым он чувствует себя только тогда, когда находит загадку и пытается её разгадать.
Стайка странных птиц лениво вспорхнула с куста и неторопливо расселась чуть дальше, между деревьев.
— Ух ты!
Тельца птиц были толстыми и дряблыми, словно пивное брюхо старика. Совершенно лысые головы и шеи дополняли и усиливали это впечатление. Уставившись на Уилла и Эллиот блестящими глазами-бусинами, птицы хранили молчание, лишь изредка прерываемое резкими криками: они словно недоумевали, что делать с этими чужаками, пришедшими в джунгли, и советовались друг с другом.
— Какие уродцы! Что это за порода?
— Может, что-то типа стервятников? — предположил Уилл.
Когда в поле зрения птиц появился Бартлби, крики стали тревожнее и чаще, птицы били крыльями, но не улетали. Было совершенно очевидно, что они опасаются Охотника, чья челюсть начала плотоядно подрагивать. Бартлби неотрывно следил за птицами, а потом издал разочарованное мяуканье: птицы сидели слишком высоко и он не мог достать их.
— Ты права, выглядят они довольно мерзко! — согласился Уилл.
Затем он перестал обращать внимание на птиц-уродцев: они с Эллиот пошли дальше по тропе, болтая друг с другом. Уилл подумал вдруг, что не один доктор Берроуз был абсолютно счастлив в этом подземном мире: он сам, Уилл Берроуз, тоже мог считать недели, проведённые здесь, лучшими в своей жизни. Он взглянул на Эллиот. Она казалась спокойной и безмятежной. Джунгли были для неё естественной средой.
В Глубоких Пещерах она выглядела совсем иначе — затравленное, озлобленное выражение лица, вечная готовность драться до смерти. Её бледная кожа была испещрена шрамами — здесь они стали почти незаметны, если не считать самого большого, на предплечье. Она загорела, и сочетание смуглой кожи и чёрных волос создавало удивительный эффект. Уилл не переставал поражаться тому, как она… прекрасна и как ему повезло, что она стала его другом.
Эллиот что-то говорила, но он её не слушал.
— Как сегодня было здорово! — выпалил он невпопад.
Девушка изумлённо посмотрела на Уилла, и он немедленно смутился.
— Ну… я имел в виду, что было интересно… и весело… Если мы будем оба ходить вместе с папой в эти экспедиции, то сможем проводить время вместе… — он говорил сбивчиво, не в силах точно выразить переполнявшие его чувства и мысли. — Ну, в смысле, если он не будет дёргать меня через каждые десять минут…
Уилл почувствовал, что у него начинают гореть щёки. Он отвернулся от Эллиот и сам себе скорчил рожу, злясь на собственную бестолковость. Он даже не может выразить словами то, что чувствует! Блеет, словно тупой пятнадцатилетний подросток… Он стиснул зубы и мысленно поклялся не открывать больше рта, чтобы не выдать себя. Иначе он будет выглядеть в её глазах полным и законченным идиотом…
Однако Эллиот задумчиво кивнула в ответ и посмотрела на него. Уилл почувствовал огромное облегчение — похоже, она прекрасно поняла, что он хотел сказать. Их глаза встретились…
…но в этот момент доктор Берроуз бесцеремонно нарушил очарование момента.
— Чтоб тебя! Чёртова тварь!!! Чёртов навоз!!!
Уилл и Эллиот обернулись. Доктор скакал на одной ноге, второй он вляпался в кучу навоза. Уилл и Эллиот ничем не могли помочь, они просто хохотали, пока доктор Берроуз пытался вытереть башмак о траву.
— Разве ты не хотел поглубже изучить палеомастодонта? — прерывающимся от смеха голосом спросил Уилл.
Он уже шагнул к отцу, но тот внезапно замер на месте, и лицо его приобрело отсутствующее выражение. Забыв об испачканной обуви, доктор торопливо раскрыл свой драгоценный дневник.
— Эти камни… Эти камни… — бормотал он, в волнении листая страницы.
Уилл не мог понять, о чём говорит отец.
— Какие камни, па?
— Я же нашёл другой ряд камней, такой же, как на первой пирамиде, помнишь, я тебе показывал.
— На этот раз ты ничего не сказал…
— Я пытался, но ты был слишком занят беседой со своей… ПОДРУЖКОЙ! — возмущённо заметил доктор, впрочем, эту тему он развивать не стал. — Вторая серия камней относится к более позднему периоду, и буквы на ней другие… я пытался понять, как их можно сопоставить с буквами первого ряда, чтобы был хоть какой-то смысл…
— Возможно, ответ мы найдём, когда доберёмся до третьей пирамиды? — предположил Уилл.
— Возможно… возможно-возможно-возможно… — Доктор Берроуз повторил это несколько раз, не осознавая, что говорит.
Он не отрывал глаз от страниц дневника. Шагнул в сторону и вляпался в очередную кучу навоза, ещё больше предыдущей. Раздался отвратительный чавкающий звук, вокруг распространился ещё более отвратительный запах, но на этот раз доктор Берроуз не обратил на «неприятность» никакого внимания.
— Папа! Даже не подходи близко к лагерю сегодня вечером! — рассмеялся Уилл. — Эллиот тебе задаст…
Он внезапно замолчал, осознав, что Эллиот рядом нет. Тревожно оглядевшись, он увидел, что она осталась там, где они прервали разговор. Девушка настороженно водила винтовкой из стороны в сторону, не сводя глаз с чащи леса.
— Она что-то увидела… — прошептал Уилл себе под нос, устремляясь к Эллиот.
Девушка послала ему быстрый предупредительный взгляд и продолжила внимательно всматриваться в зелёную мглу.
Доктор Берроуз наконец заметил, что что-то происходит, и поинтересовался:
— Очередные деревья, наблюдающие за нами?
— Я не знаю! — серьёзно ответила девушка. — У меня такое чувство… Что там кто-то есть… Но я ничего не вижу.
Она нахмурилась.
— Единственные живые существа вокруг — это вон те малосимпатичные падальщики! — сварливо сообщил доктор, махнув рукой в сторону лысых птиц, по-прежнему сидевших на окрестных деревьях.