Ближний бой
Шрифт:
Ещё одно движение - всажу пулю, - предупредил Олег.
Я - ни-ни, - забормотал бандит.
– Я не при деле... Мне сказали - я и приехал... Не при деле я...
Что вам здесь надо? Почему приехали?
– отрывисто спрашивал Олег, подступая к полупьяному братку.
Тот, заикаясь, рассказал, что их главаря - Кису, вчера ночью убили, и сделали это киллеры Картавого. На Кису их навёл Гаврила. Его разоблачили и он во всём признался. Несмотря на признание, он был жестоко казнён, и сейчас вся группировка во
На вопросы о Валерии, Сопиле и блондине бандит толком ответить не мог. Сопилу он знал. По его словам, Сопила недавно куда-то скрылся. Киса его повсюду разыскивал.
Ещё он рассказал, что перед смертью Кисе передали какое-то письмо, и он очень из-за него разъярился. Хотел немедленно ехать к Картавому разбираться. Но, вот, не пришлось. Вместо него приехал Мясник.
Где весь народ?
– спросил Олег.
Картавого догонять поехал. Наших здесь мало осталось. Мясник велел тут всё обшмонать, а за старшего оставил Коляна.
Что за Колян?
Ну, это такой рыжий мужик. Очень крутой. Не советую с ним связываться.
Рыжий с разбитым носом?
– уточнил Беляев.
Точно, он. Откуда знаешь?
Значит, это с Коляном Олег столкнулся на веранде. Не повезло братку. В себя придёт нескоро.
Олег связал бандита по рукам и ногам и велел сидеть тихо. Прежде чем выйти, бросил взгляд в маленькое мутноватое зеркало. После лазаний по трубам и чердакам он выглядел как бомж. Поэтому неплохо бы умыться, пока есть возможность, а то в Москве его, в таком виде, остановит первый же мент.
Он спустился к умывальнику, который видел внизу у выхода на веранду. Наскоро умылся, вытерся висевшим тут же полотенцем. За всё это время его никто не побеспокоил. Похоже, в доме действительно никого больше не было.
Он вернулся в каминную комнату, осмотрел сваленную на пол одежду. Нашлись подходящие джинсы и майка, а ещё кепка, которую Олег тут же на себя нахлобучил, прикрыв раны на выстриженной голове.
Поднялся к чердачному люку.
Давай вылазь, - сказал Беляев показавшемуся в отверстии братку.
– Все слиняли, и тебе советую сделать то же самое как можно быстрее,
Папуаса не надо было просить дважды. Он спрыгнул на лестницу и бесшумно заскользил по коридорам. Олег следовал за ним. Оказавшись на веранде, Папуас мельком оглянулся на распластанного Коляна.
Я знаю его, - проговорил он шёпотом.
– Он из группы Кисы. Интересно, кто его так уделал?
Прежде чем выйти на крыльцо, Папуас приоткрыл дверь и с минуту осматривал безлюдный двор. Затем стремительно сбежал по ступенькам, подскочил к забору, перемахнул через него и скрылся. Ничто кругом не шевельнулось. Тогда его примеру последовал Олег.
Пыль на дороге улеглась, но пламя ещё плясало среди почерневших остовов взорвавшихся машин. Из уцелевшего джипа высунулся Штруп. Дверь заклинило, ему пришлось выбираться через разбитое окно.
За ним через то же окно вылез Сёма.
Первым делом Штруп убедился, что вокруг ни души, а главное, все находившиеся в сгоревших машинах погибли. Он вернулся к джипу, в окне которого показался Картавый. Половина его лица представляла собой вспухший лиловый синяк, с носа и губ сочилась кровь, светлая рубашка перекрасилась в алый цвет.
Матерясь и стеная от боли, вор просунул в окно кейс, который принял у него Сёма. Затем просунул второй.
Босс, там ещё один портфель, - напомнил Гена, видя, что Картавый начал вылезать.
Законник сплюнул кровь.
Потом достанем. А щас помоги...
Блондин кивнул Сёме, они вдвоём подхватили босса под руки и рывком вытащили из машины.
Фому с Гордеем ждать не приходилось: оба погибли.
Забери третий портфель, - велел Гена напарнику.
Сёма полез в джип.
Картавый, не в силах стоять, опустился на землю.
Перевяжи плечо, - прохрипел он.
– Рана пустяковая, только крови много уходит... Ничего, - его губы растянулись в вымученной улыбке.
– Мы ещё съездим в Париж...
Никуда ты не съездишь, скотина, - с ледяным спокойствием ответил блондин и резко, почти без замаха, двинул Картавому ногой в подбородок.
Тот со стоном откинулся навзничь. Грудь старого вора бурно вздымалась, выпученными глазами он смотрел на Штрупа.
Ах ты сопляк, падла, - захлёбываясь в пошедшей горлом крови, зашипел он.
В этих портфелях, - Гена удовлетворённо похлопал рукой по чёрным бокам кейсов, - лежат твои баксы. Теперь они мои.
Картавый молчал, давясь кровью. Рука его слепо шарила по земле, он пытался подняться.
Твой отец завещал мне заботиться о тебе, как о собственном сыне...
– проговорил он.
– Я поклялся ему в этом...
Мой отец погиб на зоне при побеге, - сказал Штруп.
– Люди, которые были там, говорят, что о побеге настучал ты.
Клевета. Я уважал твоего отца. Выше его никого не было в воровском мире, он был выдающейся личностью, его авторитет признавали все...
Поэтому ты его и заложил.
Штруп вынул из кобуры под курткой пистолет.
Не верь, не было этого...
– хрипел старый вор.
– Возьми кейсы себе. В них всё, что у меня есть... Баксы, рыжьё, брюлики... Бери всё, а меня оставь...
К ним молча подошёл Сёма с третьим портфелем. Штруп переглянулся с ним.
Я буду молчать...
– слышался прерывистый шёпот.
– Мне больше ничего не надо, я старик... Мне бы дожить...
Его рука как бы невзначай потянулась к кобуре, но Гена не спускал с него глаз. Треснул выстрел. С дыркой в виске Картавый откинулся на спину и затих.