Ближний бой
Шрифт:
Оставив товарища лежать, мытищинцы принялись приводить себя в порядок. У обоих лица были разбиты в кровь, причем у одного была разодрана щека осколком бутылочной «розочки», и кровавый кусок мяса отвратительно свисал со скулы. Кровь из раны текла потоком, заливая майку на груди. Парень стонал от боли и грязно ругался, прижимая к лицу какую-то тряпку, которая вся пропиталась кровью.
Смуглый молодчик, которому повезло относительно больше остальных, достал из кармана радиотелефон и принялся стучать пальцем по кнопкам.
— Гады! Разбили! — Он швырнул радиотелефон
— Я вернусь и взорву этот хренов «Динго» к чертовой матери! — ревел бритоголовый с разорванной щекой. — Приведу братву и перешмаляю всех!
Смуглый мрачно посмотрел на Беляева.
— А ты-то чего ввязался? Какого тебе рожна надо?
— Просто не люблю, когда четверо лезут на одного, — сказал Олег.
Губы парня на миг раздвинулись в дружелюбной улыбке.
— Ладно. Может, и мы как-нибудь подсобим тебе.
— Ты запомнил того тощего, который разодрал мне лицо? — спросил у него напарник. — Он у меня не уйдет! Из-под земли достану! Завтра завалимся сюда и наведем шмон в этом «Динго»…
Олег с минуту раздумывал, как бы поудобнее начать разговор о налете на обменный пункт, чтобы не вызвать лишних подозрений.
— Наверное, эти хмыри, которые на вас напали, — из этих, как их… да, мытищинские! — сказал он. — Их группировка контролирует этот район. Так что вам бы лучше с ними поосторожней.
Оба парня переглянулись. Лежавший на земле Долдон перестал стонать и прислушался к разговору.
— Мытищинские — крутые ребята, я слышал о них, — продолжал прикидываться незнайкой Олег. — Грабанули обменный пункт и инкассаторскую машину на Профсоюзной. Слышали, наверное? Сразу троих завалили. Так что вы еще дешево отделались. Хорошо, хоть живы остались.
По липу смуглого снова пробежала усмешка. На этот раз снисходительно-торжествующая.
— Мытищинцы — это мы, чтоб ты знал, — сказал он. — А они — падаль, сопляки паршивые, козлы. А насчет обменки на Профсоюзной — тут мы не при деле…
— Это Киса! — прохрипел бандит с разодранной щекой. — Его работа!
— А что, может, и его, — подумав пару секунд, сказал смуглый.
— Не может, а точно! — настаивал разодранный. — Его братва уже брала инкассаторов у мебельного на Кравченко! И тоже замочили одного!
Олег уже заметил, что при упоминании о Кисе на лицах бандитов отразилась злоба.
— Да, это Киса, его почерк, — окончательно согласился смуглый.
— Киса, сволота, дождется у нас, — прохрипел с земли Долдон. — На прошлой неделе двоих наших замочил у «Анкора».
— Всех его стрелков скоро перешмаляем, а самого повесим вверх ногами за яйца, — сказал смуглый. — Киса инкассаторов мочит, а из-за него менты наших шпыняют, потому что тут наша территория… Долдон, ты хоть идти можешь? — Он наклонился к лежащему напарнику.
Долдон, испуская стоны и морщась от резкой боли, попытался подняться. Смуглый подхватил его под мышки.
— Сваливать надо, слышьте? — заговорил разодранный, тревожно озираясь. — Сейчас здесь будут менты!
— Терпи, Долдоша, терпи… — говорил смуглый, таща скрюченного от боли напарника к обочине тротуара.
— Эти жлобы, которые сейчас на вас напали, — люди Кисы? —
— Ты что, смеешься? Кисы! Тогда бы от нас мокрое место осталось! Ничего, недолго им гулять… До субботы. Соберем всю братву, и кранты. Оттрахаем под самый корень.
— Пень, кончай базар! — крикнул смуглый. — Ищи тачку по-быстрому!
Отдуваясь, он усадил Долдона на низкое ограждение, отделявшее сквер от проезжей части. Пень, прихрамывая, направился к ближайшей машине.
В конце улицы засверкала мигалка милицейского «воронка», и Олег счел за лучшее покинуть место боя. Он вернулся в бар. Его столик в углу был уже занят какой-то компанией. Он подсел к стойке.
— Ну как драка? — поинтересовался Пашка, наливая ему в бокал.
— Нормально. Одному мытищинцу поломали ребра. — Олег отпил виски. — Ты случайно не слышал про такого Кису? Это что — здешний авторитет?
Пашка усмехнулся.
— Да, вроде того. Когда-то он и его люди были здесь королями. Потом их вытеснили солнцевские, а сейчас тут мытищинские всем заправляют. Впрочем, для нас один хрен.
— Киса мог организовать налет на обменку?
— Не знаю. У него теперь нет своей территории, дань брать не с кого, ему только и остается, что грабить. Может, это и его парней дело, все может быть. Но таких банд в Москве пруд пруди.
Пашка отошел обслужить клиента. Олег с бокалом в руке привалился спиной к стойке и стал разглядывать посетителей бара. Небольшой полутемный зал был набит битком. Справа от Беляева ритмично колыхалась толпа танцующих. Металлические звуки били по нервам. Олег тянул виски и размышлял. Он чувствовал, что смуглый и Пень были искренни, когда говорили, что налет на обменку — дело не их банды. Но и в том, что это совершили люди Кисы, тоже были сомнения…
Мысли в голове ворочались лениво, грохочущая музыка не давала думать. Но почему мытищинцы так уверены, что это дело парней Кисы? Только потому, что он уже замочил одного инкассатора у мебельного магазина?.. Неплохо бы разыскать этого Кису и потолковать с ним. Но где его найдешь в этом огромном человеческом муравейнике, который называется Москва?..
Рассчитавшись с клиентом, Пашка вернулся к Олегу.
— Налить еще?
— Давай.
— Вообще, я бы тебе советовал держаться подальше от этих ублюдков. От всех этих солнцевских, мытищинских, кис и прочих. Пусть менты копаются в этом дерьме, в конце концов, это их работа.
— Паш, и все-таки, — Олег, залпом осушив бокал, поставил его на стойку. — Хотелось бы мне встретиться с этим Кисой. Я только потолкую с ним, а потом уеду из Москвы, больше мне тут ничего не надо. Все-таки Андрюха спас мне жизнь. Я должен это сделать ради него.
— Ты бы попросил меня о чем-нибудь полегче. Найти Кису! — Пашка покачал головой.
— Но кто-то же должен знать, где он кантуется со своей братвой! — настаивал Олег.
— Запомни, такие люди, как Киса, живут на нелегальном положении. Уверен, что даже члены его группы не знают его адресов. А у мытищинских спрашивать тем более бесполезно, они сами разыскивают его, чтобы перерезать ему глотку.