Близкая женщина

Делински Барбара

– Тебя что-то беспокоит, дорогая, – заметила как-то Элинор. – Может, поделишься со мной?

Здоровье Элинор заметно улучшилось. Правда, при ходьбе она теперь прихрамывала, но рука обрела подвижность и речь стала более четкой и беглой. Только что Элинор вернулась из Вашингтона, где пробыла целую неделю. Но в Коннектикуте ей было спокойнее.

Даника пригласила мать в небольшой ресторанчик, где они завтракали незадолго до того, как у Элинор случился удар. Вопрос матери заставил сжаться сердце Даники. Ей вдруг остро захотелось все рассказать матери.

– Это

касается меня и Блейка, – взяв себя в руки, начала она. – И Майкла…

Элинор поджала губы, а потом промолвила:

– Так я и знала.

– Что ты знала? – удивилась Даника.

– Я знала, что ты и Блейк отдаляетесь друг от друга и что ты увлечена Майклом…

– Все гораздо серьезнее, мама. Я люблю его, – сказала Даника.

Элинор долго молчала. Даника даже начала жалеть, что решилась на это признание. Но она так нуждалась в нем! За последние несколько месяцев их отношения с матерью так изменились. Даника стала лучше понимать свою мать. Конечно, своим признанием Даника могла вызвать неудовольствие матери, но это Данику не остановило.

– А как же Блейк? – поинтересовалась Элинор.

– То, что я испытываю по отношению к нему, это не любовь.

– Как так? Ты разлюбила своего мужа?

– Наверное, я его вообще не любила. Мне просто хотелось выйти замуж, а Блейк был совсем неплохой кандидатурой. Теперь-то я понимаю, что, выходя за него, я лишь хотела устроить свое будущее – в том смысле, как все девушки его представляют… Но то, что я чувствую к Майклу, это нечто совершенно другое. Они такие разные! Знаешь, мама, по-моему, я только сейчас стала женщиной, только сейчас поняла, что значит любить и быть любимой.

– Дорогая, поверь, я понимаю тебя, – с чувством сказала Элинор. – Что же ты намерена делать?

– Не знаю, мама! Просто не знаю, – вздохнула Даника. – Я пыталась говорить с Блейком о разводе… – Элинор испуганно заморгала. – Мне это тоже не по душе, поверь, мама! Но должна же я была хотя бы попытаться узнать, что он думает о нашем браке. Конечно, я понимаю, что у нас с Блейком мало общего. И я не могу поверить, что он счастлив со мной. Ну а он, конечно, утверждает обратное.

– А он знает о твоих чувствах к Майклу, девочка?

– Нет, нет! – испуганно воскликнула Даника. – Я не могу говорить с Блейком об этом.

– Почему?

– Не хочу делать ему больно. Он почувствует, что его предали.

– Значит, он тебе все-таки небезразличен?

– Ну, конечно же. Я уважаю его. И, знаешь, даже жалею по-своему.

– В браке это очень важно, – многозначительно заметила Элинор.

– Но я его не люблю! – воскликнула Даника. – А Майкла люблю. Эта двойная жизнь рвет мне душу.

Элинор долго молчала и наконец решилась спросить:

– И как долго это продолжается?

– Около двух лет. С той весны, как я познакомилась с Майклом. Но наши отношения с Блейком испортились задолго до этого.

– Но почему ты именно сейчас заговорила со мной об этом? Почему молчала все это время?

Даника вертела в руках серебряную ложечку.

– Потому

что Майкл уехал… Потому что я поняла, что так не может продолжаться вечно и я могу его потерять. И это смертельно напугало меня. Я не могу жить без него!

– Значит, ты твердо решила развестись?

– Я хочу быть счастливой, – сказала Даника, глядя матери прямо в глаза. – А с Блейком я несчастлива… Когда я с Майклом, мне кажется, что сбылся мой самый прекрасный сон. Он любит меня так же сильно, как и я его. Он вдохновляет меня, рядом с ним я хочу жить полной жизнью. Когда мне трудно, он всегда рядом со мной.

– Но только не сейчас, – мягко возразила Элинор. – Кроме того, дорогая, кажется, ты несправедлива к Блейку. Ты даже не попыталась наладить ваши отношения.

– В июле будет десять лет, как мы женаты. Если уж за этот срок наши отношения не наладились…

– Но Блейк тоже изменился. Может быть, тебе следовало проникнуться его интересами, а не бежать от него. Он все-таки твой муж. И в конце концов у тебя перед ним есть определенные обязательства.

– А как насчет его обязательств по отношению ко мне? Он совершенно обо мне не думает, меня словно вообще нет в его жизни.

– Что ж, мужчины часто ведут себя подобным образом. Взять хоть твоего отца, и он, и Блейк целиком погружены в свои дела, в работу. Иногда им и правда нужна встряска.

Даника покачала головой.

– Я пыталась его расшевелить. Бесполезно. Когда я познакомилась с Майклом, я даже утроила свои усилия в этом направлении. Потому что уже тогда боялась зарождающегося во мне чувства. Я была так счастлива, когда забеременела. Ты, наверное, не поверишь, мама, но я вовсе не хотела влюбляться в Майкла… Это случилось само собой, я даже не знала, что такое бывает. – Она немного помолчала. – Я так хочу, чтобы ты поняла меня.

– Я пытаюсь, дорогая, – заверила дочь Элинор. – Просто я смотрю на это несколько иначе. Помнишь, мы с тобой как-то говорили о моих отношениях с папой? О том месте, которое я занимаю в его жизни… – Даника кивнула. – Я чувствую себя счастливой, хотя не могу сказать, что в моей жизни не было моментов, когда я испытывала совершенно иные чувства. Например, меня постоянно мучила вина – что я бросила тебя одну… У меня и сейчас на сердце неспокойно. Я мечтаю, чтобы отец уехал из Вашингтона и мы смогли бы пожить здесь вместе, а он не может этого сделать. Каждый из нас несет свой крест. Просто одни ропщут, а другие нет.

– А как быть, если этот крест становится непосильным? – воскликнула Даника. – Силы оставляют тебя, и пробуждается инстинкт самосохранения…

– Думаю, если есть цель, можно преодолеть все что угодно. Ты сама должна в себе разобраться, девочка моя.

Даника заглушала свою тоску работой. К концу февраля книга уже лежала в издательстве, и Даника занялась поисками нового дела. Ей повезло: Джеймс Брайант рекомендовал ее Артуру Бруку, продюсеру радиостанции, и тот пригласил Данику для беседы.