Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
— Я знаю тут одно заведеньице, там, думаю, могут что-то сказать про Боброна...
Только не таким, как мы, подумала Ольга. Однако промолчала, конечно. И так, в молчании, они двинулись к тому заведению. По улице Найденова, которая представляла собой сплошной ряд заборов — то высоких, то не очень, а то и вовсе никаких, а то даже похожих на крепостные стены.
И наконец увидели свет за деревьями. Чего бы там светиться могло? А это был... даже непонятно, как и сказать. Нечто, окруженное низенькой деревянной оградкой, а внутри,
Ты здесь кого-нибудь знаешь? — спросила Ольга у Гены.
Были времена, знал...
Как их звали?
Лариса... — Генка был явно смущен. — Просто это была сестра одного моего товарища... Она тут официанткой... такая рыжая, крашеная... тетка лет двадцати. Вот здесь, на левой щеке, шрам.
Все?
В ответ странствующий рыцарь пожал плечами... А ведь у Нади, когда Маргарита Владимировна ушла, он выглядел куда солидней. Как будто у него пол Змеевки знакомых!
— Ладно, я пошла... Пока!
Беда Олега состояла в том, что он вынужден был остаться в кустах. Никто здесь о его существовании знать не должен! И о Генкином тоже. Им потом предстояло выполнять самую, быть может, опасную часть Ольгиного плана. Но это потом, а пока... С тоской смотрел Олег из темноты, как его сестренка идет по освещенной, уже вражеской территории, а он тут... эх!
— Да ничего не будет, — прошептал Генка. — Ее пошлют, и все. Какое-то имя, какая-то Лариса. Да ее и слушать не станут. Так что не волнуйся.
Ольга довольно уверенно подошла к стойке, за которой стоял парень лет семнадцати в грязноватой белой куртке, надетой прямо на голую грудь, и с физиономией... ну, словом, с такой, какие бывают у барменов заведений, которые открыты всю ночь.
— Э, пацан, — подчеркнуто тихо сказала Ольга. — Ты мне можешь сказать, где Лариса?
Тому бармену не очень-то понравилось, что его какая-то малолетка назвала пацаном. Однако люди, работающие по ночам, так много всего навидались за свою жизнь, что главное их правило — осторожность. А тем более ему было шестнадцать, а не семнадцать, а тем более он попал сюда случайно, по счастью, на это довольно-таки хлебное, хотя и тяжелое местечко. Его мать тут пахала посудомойкой, она и подсуетилась. Так что надо было держаться с любым клиентом в рамках. Вдруг это детка какого-нибудь крутого... А потом разбирайся с ними да проси прощения!
Но как ни приглядывался наш бармен, малолетка она и есть малолетка. И рубашка с джинсами у нее такие, в каких богатые не ходят.
— Какая тебе еще Лариса? — ответил он вопросом на вопрос.
И как бы позабыл про Ольгу. Но на всякий случай контролировал ее краем глаза. Народу было три человека. И он делал вид, что перетирает стаканы, а на самом деле просто ленился.
— Да в прошлом году она тут работала, на твоем месте... — продолжала свою песню Ольга. — Рыжая такая Лариска, вот здесь со шрамом на щеке...
Конец, она выдала всю информацию. Дальше должно было идти чистое везение и чистое вранье.
— Нету Лариски, я вместо нее! — и бармен окатил Ольгу презрительным взглядом. — Ты чего, стакан кефира пришла выпить на ночь?
Ольга чувствовала, что пора менять разговор, а то она только тянет резину и все портит...
Нет, — сказала она веско. — Я не кефир сюда пришла пить! Я пришла повидаться с одним человеком, срочно! Но Ларисы нету, а ты его тоже не знаешь!
Тебе заведующую детского сада?
Ну, просто обалденное остроумие! Ольга окинула бармена презрительным взглядом:
Вижу, я с тобой только зря время теряю.
Может, и зря...
Если ты заработать не хочешь, так точно, что зря! — Увидела заинтересованность на его лице. — Тебя как зовут?
Ну, Станислав...
Потому что, по правде говоря, он не был никаким барменом, он собирал со столов грязную посуду. И еще в его обязанности входило аккуратно сливать недопитые водку и вино. Чтобы потом их можно было продавать снова.
— Я вижу, ты пацан-то конкретный, — продолжала Ольга тихой скороговоркой. — Поможешь мне, получишь триста!
Стае хотел спросить, триста чего... Но не успел. Ольга опередила его:
Мне Боброн нужен. Меня к Боброну послали... Ты про Олега Сильвера слыхал? — и прямо впилась в Стаса взглядом.
Слыхал! Конечно!
На полсекунды Ольга испугалась, что, может, он каким-нибудь образом прочитал их афишу. Но тут же сообразила, что Стае просто врет: ему неловко, что какая-то «божья коровка» знает Олега Сильвера, наверное, крутого авторитета, судя по кликухе, а он про него ни ухом, ни рылом!
— Давай триста, — сказал Стае. — Вон он сидит.
И указал на единственный занятый столик, за которым сидел дяхон необыкновенной высоты, ширины в плечах и с таким пузом, что делалось просто жутко. Он сидел сразу на двух стульях, потому что на одном ему было не уместиться. Брюхо его, загорелое, величиною со средних размеров воздушный шар, вылезало из распахнутой рубашки. Из-за этого брюха столик отстоял от Боброна метра на полтора! Могучими руками жирный гигант брал сразу две кружки и пил из них пиво — одновременно из двух!
Ужас! Неужели с этим людоедом ей придется разговаривать?!
Боброн поставил пустые кружки на стол. В его лапах они казались величиною с небольшие рюмочки. И невольно Ольге захотелось крикнуть себе: «Беги отсюда!» Поэтому она, чтобы не дать трусости одержать верх, быстро пошла к Боброну.
— Эй, краса детсада! А фанера? Стае имел в виду, конечно, деньги.
Она бросила через плечо с едва заметной усмешкой:
— Успокойся, Стасик. Ты даже не представляешь, какие нас ждут барыши... через некоторое время.