Близнецы и "звезда" в подземелье
Шрифт:
— Ты тоже руки-то не распускай! — закричал Кела. — Допросишься когда-нибудь, кинут тебе пику в спину!
Но Боброн не успел ответить, потому что Висюлькин разразился прямо-таки безумными слезами:
Девчонка! Идиотка проклятая! Кто тебя просил выдавать мою тайну!
А лучше, чтобы вас тут убили?! — в тон ему закричала Ольга. — Я в Москву хочу, в концерте перед Пугачевой выступать!
Она уже понимала, что Висюлькин принял ее игру. Хотя, конечно, не знал, что именно она придумала и в какую сторону пойдет.
Вдруг Боброн взял Ольгу за руку, притянул к себе. Он был весь мокрый, пышущий жаром, сильный, как машина, и мог ее сейчас запросто раздавить... Сказал:
Теперь — ша, киндер! Если правда, то ты, — он указал пальцем на Висюлькина, — и ты, — посмотрел Ольге прямо в глаза своими серо-синими глазищами из-под загнутых и пушистых коровьих ресниц, — оба знаете, сколько там добра. Сидеть, падлы, и не пикать! Сперва мне шепчешь ты! — он указал на Ольгу, — потом громко, по моей команде, говоришь ты, — снова ткнул палец, похожий на батон докторской, в сторону Висюлькина. — Говори! — и тряханул Ольгу так, что она вся передернулась.
Я не знаю!
А сама стала лихорадочно считать. В каждом конверте грамм по сто пятьдесят, по двести, их было там человек двадцать пять—двадцать шесть... Ну, давай же ты, прояви способности устного счета!
Вот как плохо прогуливать математику!
— Ну? — протянул Боброн грозно.
Ольга приложила губы к его уху, огромному, как унитаз, и прошептала:
— Думаю, килограмм пять или шесть... Боброн радостно поднял ее за одну руку, словно куклу:
— Соврала — урою! — с висящей Ольгой в руке надвинулся на Висюлькина: — А ты что скажешь?
Тот пожал плечами:
Ну. В районе шести двести...
О! — Боброн поставил Ольгу на пол. — Надо же! — оглянулся в поисках чего-нибудь крепкого, на что ему можно было бы сесть. — Значица, сделаем так. Ты, — он указал на Висюлькина, — скажешь код сейфа, Кела туда съездит, возьмет... что нужно, а потом мы тебя отпустим.
Висюлькин в явной растерянности пожал плечами, посмотрел на Ольгу: дескать, завела, теперь выручай!
— Ну, чего вы молчите-то? — удивленно спросила Ольга. — Говорите уж правду!
Тут Висюлькин сыграл как настоящий артист. Он, наверное, и был бы хорошим артистом, если б не устраивал всякие дурацкие аферы.
Висюлькин махнул рукой: дескать, ну тебя, взялась, так уж сама все и рассказывай!
Там у него не код, — сказала Ольга, усмехаясь, — там надо руку приложить в определенное место, тогда компьютер прочитает биотоки, и дверца откроется. Это ему мой папа сделал! Слыхали такого изобретателя — Олег Сильвер!
Слыхали-слыхали, — нехотя отозвался Боброн. — Тогда, стало быть, мы так сделаем. Кела с этим, — он указал на Висюлькина, — поедет за товаром, а ты пока посидишь со мной... В карты умеешь играть?
В ответ Ольга рассмеялась — почти настоящим смехом, потому что все шло удивительно по ее плану. И это не она была мышонком в прихожей у кошки. Это они были мышатами, Боброн и Кела.
А вот она являлась настоящей кошандией!
Итак, госпожа Тайная Кошка рассмеялась и глянула на Висюлькина: не подведи же. Потом сказала Боброну почти с презрением:
— Я знала, что вы меня захотите оставить! Поэтому приложила на запасной код и свою руку. Безменя вы фиг чего откроете!
И тут Висюлькин выступил в полном блеске:
— Как?! — закричал он. — Ты посмела вскрыть пломбу?!
— А что я, из-за вашей поганой пломбы должна в этом сидеть? — изобразив полное презрение, Ольга окинула взглядом комнату. — Не беспокойтесь, вам мой папа сто таких пломб поставит!
Боброн вопросительно посмотрел на Келу, тот покачал головой:
— Гонят они.
Это, стало быть, на их жаргоне значит: «Врут».
Ольга усмехнулась на эти их переглядки: здоровенные лбы, даже можно сказать здоровеннейшие, а боятся простой девчонки! И Боброн понял ее, пожал плечом, которое было похоже на двадцатикилограммовую дыню:
А чего нам, правда? Бери их обоих за шкирдон и туда.
А если там?..
— Типа менты? — Боброн покачал огромной головой. — А чего мы с тобой ментам плохого сделали? Кореша в гости пригласили? А он стал нам вот эту гадость торговать! — пакетик на огромной, как площадь, ладони Боброна казался просто какой-то песчинкой. — Ну, мы и решили разобраться! — посмотрел на связанного Висюлькина. — Я правильно говорю, чмо?
Идите вы все! — с горечью сказал Висюлькин.
Он же ваши деньги на это истратил, — сказала Ольга. — При чем тут милиция?.. А вы берите это себе и...
— Это уж Боря без микробов разберется, как ему выгодней тусануться!
— Да, пожалуйста, — Ольга пожала плечами. — Я вам просто предложила обмен: его, — она показала пальцем на Висюлькина, — на эту гадость!
Помалкивай! — сказал Боброн, но сказал не без удовольствия.
Дура ты, дура! — с горечью проговорил Висюлькин. — Это стоит не четыре тысячи, которые я им должен, а все двенадцать!
А ты, кстати, где кайф взял? Боре это интересно знать. Боря может еще подкупит...
Да какой-то чудак... Говорит, из Туапсе привез... Я у него все купил!
Из Туапсе? — удивился Боброн. — Каким же макаром?
В том-то и дело, — хитрый Висюлькин горестно развел руками. — Кабы знать, такой можно было бы бизнес...
Гонит он! — сказал Кела из своего угла.
Ну, тогда съезди в Туапсе и привези нам еще немного! — нагло заорал Висюлькин.
Ох, дам же я тебе еще в рожу, — задумчиво сказал Кела. — И не единожды!
Все, завязали трепаться! — Боброн взял со стола нож, разрезал веревку у Висюлькина на руках. — Погнал, Кела. Чего не так, сразу мочи.Теперь Вися наш, мы же его преследуем за наркоторговлю!