Близняшки Саэгуса
Шрифт:
Однако у Ями не было причин просто ждать смерти.
Одним пальцем она нажала кнопку, но не на кастете. Настоящим CAD был стержень в руке, кастет был простой декорацией. Специализированный CAD загрузил особую последовательность активации Ями.
Эта магия напрямую создавала боль в чувствах человека. Почувствовав боль, как от удара молотом, мужчины тут же потеряли сознание.
За рекордно время подавив сопротивление в кабине, Ями также убрала трех людей в доке. После этого она достала передатчик из сумки и вызвала помощь. К ней вышла Йору, её одежда развевалась на ветру. Повязки на левом глазу уже не было, возможно из-за её разочарования. Без повязки лицо старшей сестры показалось более детским. Однако, несмотря на её милый вид, он создавал такое же нейтральное впечатление, как и её голос.
— Ями-тян, ты их опознала?
— Мы сверяем лица, скоро узнаем. Люди на палубе были членами гуманистской организации в USNA. Если мы вернем их для проведения серьезного расследования, сможем ли мы узнать, кто дергает за ниточки?
— А репортер?
— Согласно записям, оставленным в терминале, он является независимым конгрессменом, знаменитым ненавистью к волшебникам. Глупая ошибка.
— Правда... я немного разочарована.
— Да, похоже, в нашем расследовании не было необходимости.
На лице старшей сестры была лишь разочарованная улыбка, а младшая искренне жаловалась.
— Эй, Ями-тян! — Тем не менее те слова заставили старшую сестру отругать её. — Почему ты используешь эту форму слова «наше»?[1]
Но это не относилось к работе.
— Ум... Ничего не случится, если я использую слово «наше» один раз!
— Хотя некоторые девушки используют это слово, их очень мало. Отделять себя от других и привлекать внимание — большое табу!
Хотя фраза «Онээ-сан, и это говоришь мне ты?» застряла в горле, выговор старшей сестры был неоспорим, поэтому Ями могла лишь проглотить возражение. Однако, с прибытием людей в черном, внутренний конфликт Ями стал бессмысленным.
— Молодой господин, мы готовы действовать.
Человек, выглядевший подозрительным во всех отношениях, обратился к Ями «Молодой господин».
— Идиот! Это «Миледи», а не «Молодой господин». Хочешь, чтобы кропотливые усилия молодого господина в переодевании пропали?! — Тот, кто, вероятно, был лидером этих людей, яростно ударил одного из своих по затылку.
— Примите мои извинения, молодой господин, нет, миледи.
— Ты, ты, ты...
— А?
— Ты все испортил! — Красивая девушка, дрожащая от ярости, на самом деле была молодым парнем. Тихим голосом он неистово предупреждал: — И это не «переодевание», это «маскировка»!
— Да, да, это идеальная маскировка. Даже мы не смогли бы догадаться, что это молодой господин Фумия.
— Прекратите болтать языком!
— Ями, расслабься, — Йору, или Куроба Аяко, остановила Ями, Куробу Фумию, услышав, что его голос стремительно усиливается. На заметку, «Ями» был псевдонимом, который появился путем обратного написания двух последних звуков в имени «Фумия», а «Йору» было получено из средних букв в имени «Аяко».
— Однако вы, ребята, слишком небрежны. За подобное старание я ужасаюсь, как мастер накажет вас всех.
Люди в черном сразу же побледнели. Фумия тоже остыл. Это был прямой признак того, как страх «мастера» отпечатался в их сердцах.
— Мы не должны оставаться здесь. Приготовиться к отступлению.
— Подтверждаю.
Организованно и эффективно, люди в черном утащили репортера и иностранцев в больших мешках.
— Извини, Онээ-сан. — Фумия остался позади, всё ещё под видом Ями, со склоненной от стыда головой.
— Ох, тут в любом случае ничего не поделаешь. Если бы я приняла во внимание твои чувства...
— Я очень рад слышать это от тебя, — опустились плечи у Фумии.
— Потерпи еще немного. Как только ты станешь достаточно взрослым, невозможно будет замаскировать тебя под девушку. Это может прозвучать жестоко, но мы должны будем для тебя придумать другую маскировку.
— Да... ты права...
Хотя он явно был учеником старшей школы, не было физических признаков того, что он не сможет и дальше маскироваться под девушку. Фумия отважно кивнул себе, пытаясь не обращать внимания на этот факт.
С виду, Чжоу Гонджин был обычным, молодым владельцем популярного китайского ресторана, но он также скрывал несколько своих других ролей.
Одной из более-менее известных была роль посредника, который помогал при перевозке беженцев, захотевших жить в Японии после побега из тоталитарного Великого Азиатского Альянса. Он не только помогал в перевозке, но и финансировал разнообразные движения, направленные против Великого Азиатского Альянса.
И, чтобы уравновесить силы, он также шпионил в пользу Великого Азиатского Альянса. Если точнее, он был местным сотрудником шпионов. Во время инцидента в Йокогаме в прошлом октябре он оказывал содействие оперативным подразделениям Великого Азиатского Альянса.
Даже во время «вампирского инцидента» в начале года Чжоу значительно помог Паразитам скрытно пробраться в страну.
На первый взгляд, его секретная деятельность была предательской, поскольку он содействовал и подстрекал как Японию, так и Альянс, естественно это был безумный метод. Ученик маленького правительства, этот политический взгляд как-то повлиял на него, но больше всего Чжоу служил послушным орудием в третьих руках, которые желали развития антимагических выступлений, чтобы нанести урон и Японии и Великому Азиатскому Альянсу.
В Китайском квартале была поздняя ночь. В глубине своего ресторана Чжоу Гонджин опустился на колени в комнате, в которую никого кроме него не заходил. Поклонился он большой сидевшей в кресле механической кукле, одетой в китайский наряд, сотканный из бесчисленных золотых и серебряных нитей. Это был Усилитель Волшебства — медиум, созданный из человеческого трупа, с удаленными внутренностями и, наложенными перед модификацией мозга, ограничителями. За ней располагалось гигантское передающее устройство, размером с холодильник для бара, из которого выходил кабель, прямо подключенный к задней части черепа.