Блокада молчания
Шрифт:
— Какое благоразумное дитя, — ласково подметила женщина в маске. — Прекрасно понимает, что мычание не выход.
— Да, приятная безделушка, — задумчиво согласился мужчина, партнерша удивленно на него покосилась, и он неловко засмеялся.
Они вернулись в кают-компанию. Там все оставалось по-прежнему — время для побудки еще не настало. Журналист Зенкевич не воскрес, и все, что они могли сделать, — это накрыть его широким пляжным полотенцем. Кучка пистолетов перекочевала в водонепроницаемый рюкзачок, висящий у Никиты за спиной.
— Уходим с аквалангами? — предположила Ксюша. — Вежливо попрощаемся, пересчитав убитых?
— В моем акваланге бракованный легочный аппарат, — буркнул мужчина. — Сюда-то приплыл с трудом, жабрами пришлось дышать. Не представляю, как поплыву обратно. Похоже, предстоит
— Замечательно, дорогой, — всплеснула руками женщина. — И что ты предлагаешь? Ну давай вплавь, наденем шапки-невидимки…
— Не забывай про группу медленного реагирования и назревающие события, — рассудительно изрек мужчина. — Водную акваторию будут осматривать с прожекторами. Нас поймают и вздернут на рее. Нет, дорогая, мы пойдем другим путем. С помпой. Наше появление в городе не должно остаться незамеченным. Рабочий день продолжается. Действуем, любимая…
У женщины сложилось иное мнение. Пару минут партнеры приглушенно спорили, каждый отстаивал собственную точку зрения.
— Знаешь, дорогой, может, ты на свете лучше всех, — горячилась женщина, — только это сразу не поймешь…
— Но ты это понимаешь, — возражал мужчина. — Да, не подфартило, мы потеряли хорошего человека и журналиста, мир его праху, мы упустили Вровеня, и поэтому мы должны ударно завершить этот день.
В итоге сообщница махнула рукой, мол, нет смысла спорить с мужчинами. Они все равно никогда не бывают правы.
— Но учти, любимый, — предупредила она, — если мы не явимся до полуночи в пансионат нашей дорогой «мадам Вонг»…
— И что случится? — засмеялся мужчина. — Будут нас из тыквы выковыривать?
Ударная группа из трех катеров и группы моторных лодок устремилась на остров с явным опережением, уже через двадцать восемь минут. Местные полицейские были натасканы. Вспыхнули прожектора, и яркий свет озарил водную гладь между Кабаркулем и островом. Юркие лодочки устремились во фланги, рассыпались цепью и полукругом двинулись на остров, сжимая кольцо. Любая «неучтенная» голова на поверхности моря немедленно стала бы объектом пристального внимания. На флагмане «эскадры», вцепившись в леер на полубаке, подрагивал от нетерпения и изрыгал проклятья в озаренное пространство полковник Вровень. Еще ни разу подчиненные не видели шефа в таком бешенстве. Они теснились у него за спиной, старались не приближаться. Перешептывались, что господин полковник чем-то расстроен, ему нужно срочно обратиться к врачу, причем не только к психиатру. По тревоге подняли дежурные смены. Всех служителей правопорядка, не успевших сбежать домой, доставили к причалам, посадили на суда. Люди были с оружием и без. Инструкции получали уже в пути: поймать, убить, доставить в целости и сохранности. Злодеев двое, мужчина и женщина. Особые приметы: маски, черт возьми! И ни в коем случае не вступать с ними в разговоры. При злодеях должна быть камера, ее немедленно изъять и вручить шефу.
Военная операция прошла успешно, кабы не удручающее обстоятельство — отсутствие противника. Флотилия, набитая недоумевающими копами, замкнула островок в кольцо. Лучи прожекторов скрестились на каменистом клочке суши. «Флагман» подошел вплотную к яхте, она стояла на том же месте, и абордажная команда, вооруженная короткими автоматами Калашникова, бросилась на штурм. В первых рядах атакующих, расталкивая локтями подчиненных, расточая хулу в потемневшее небо, двигался лично Павел Макарович. Ему приходилось несладко, болели раны, усталость и отчаяние гнули к земле, но он не сдавался, отмахивался от медика, который бежал за ним и умолял отдаться в руки отечественной медицины.
— Душа моя! — взревел Павел Макарович, устремляясь к распятой между вантами блондинке, та уже явно начинала испытывать физические страдания. Он отобрал у восхищенно присвистнувшего сержанта перочинный ножик, принялся резать клейкую ленту. Обессилевшее тельце постанывало у него в объятиях. Изумленные полицейские отвязывали от поручней болтающихся между небом и водой товарищей, а те умоляли проявлять осторожность. Правильно умоляли: сержант Брынец сорвался в воду, взорвав кусочек акватории…
— Смотрите! — воскликнул кто-то, тыча пальцем наверх, и все задрали головы. Могли бы и раньше заметить. Российский триколор на мачте сменил вымпел — черное, как ночь, полотнище, на котором светящейся краской был намалеван оскаленный череп и скрещенные кости.
— Ба, Веселый Роджер… — протянул некий любитель пиратских историй. — А чего бы это значило, а, мужчины?
— Немедленно снять, идиоты!!! — взревел, как турбина, Павел Макарович. Он так разозлился, что отшвырнул от себя блондинку, и та едва не перекувыркнулась через бортик. С юмором в этот вечер у полковника не сложилось, хотя в обыденной жизни он был не прочь подурачиться и кого-нибудь разыграть.
— Смотрите, здесь что-то написано! — обнаружил другой полицейский и отскочил, как будто там было выведено: «Осторожно, мины!» Пучки света от карманных фонариков запрыгали по настилу. На участке верхней палубы, примыкающем к надстройке, было что-то выведено черной краской по белому алюминию. Люди затаили дыхание, читали по слогам. «Это только начало. Мстители», — бесхитростно уверяли аккуратно выведенные буквы. Банка с краской для выполнения наружных малярных работ по металлу, хранимая ранее в рундуке, обреталась на палубе, и в нее, конечно, вляпался полковник Вровень, что не придало ему безмятежности и спокойствия.
— Убрать, дебилы!!! — разорялся начальник полиции. — Чтобы глаза мои этого не видели!!! Они еще здесь, неужели не понимаете?! — внезапно прозрел полковник. — Черт вас побери, они здесь, они не успели бы скрыться!!! Четверо, обследовать яхту! Проверить все щели! Остальные — на остров! Перевернуть каждый камень! И чтобы через десять минут эти грязные ублюдки стояли передо мной!
Воцарилась бессмысленная суета. Люди бегали, старшие офицеры отдавали нелогичные приказы. Снова заводились моторы, свет прожекторов переметнулся на островок — нагромождение гранитных глыб, едва ли превышающее семьдесят метров в поперечнике. Разгневанный полковник в сопровождении свиты спустился в кают-компанию. Время до побудки еще оставалось. Избитые полицейские валялись в живописных позах, наиболее эффектно выглядела туша гиганта Мартынова, смотреть на которую без благоговения было невозможно. Люди оторопели. Хорошо еще, что полковник не заметил, как один из них, отвесив челюсть до пола, выудил мобильник и сделал «панорамный» снимок. Посмотреть здесь было на что. Понемногу шевелился лишь лейтенант Рябинчик, но о возвращении в сознание и бодрое расположение духа речи пока не было.
— Сука! — воскликнул полковник, подлетая к укрытому простыней телу журналиста, сдернул ее, пнул бездыханное тело. Полицейские смущенно переглянулись. Истязать мертвых — это что-то новенькое в практике шефа.
Тьма сгустилась окончательно, когда остров оказался в плотной полицейской блокаде. Лодки и катера приставали к берегу, благо отмелей и пологих пляжей здесь не было, отвесные скалы и каменные глыбы вырастали из воды. Люди осторожно перебирались на камни, карабкались по шершавым булыжникам, расползались по расщелинам и седловинам. Пучки света прыгали с камня на камень, люди опасливо перекликались. С западной стороны имелась тихая бухточка, окруженная монолитными глыбами. Щуплая плоскодонка, оснащенная мотором, вошла в нее, и «лодочник» в форме сотрудника патрульно-постовой службы заглушил двигатель. Коллеги выставили весла, чтобы лодка не ударилась бортом в полуметровый обрыв. У всех троих за плечами болтались короткие десантные автоматы. Младший сержант перепрыгнул на обрыв, подтянул канат, привязанный к поперечной банке, обмотал его вокруг камня. За ним перебрались еще двое. Рядом с бухтой были разбросаны плоские камни, позволяющие без усилий передвигаться. В монолитных скалах, стерегущих бухту, образовался проход, невидимый с моря. Полицейские вступили в пустоту по одному, на всякий случай втягивая головы в плечи. Впрочем, крики товарищей, уже выгрузившихся на остров, внушали толику бодрости. И если честно, к словам полковника Вровеня люди относились скептически, никто не верил, что «мстители» будут дожидаться, пока полиция загонит их в ловушку. Они могли уплыть с аквалангами. И вдруг идущий впереди сержант обнаружил, что из мрака каменного царства что-то движется навстречу. Ни лица, ни очертаний, но тело явно материальное, судя по поскрипыванию камешков.