Блокада. Запах смерти
Шрифт:
Наконец Петраковы вошли в кабинет. Доктор выслушал Ларису, а затем спросил Настю:
– Сегодня тошнило?
– Нет.
– Давайте-ка я послушаю вас, – предложил доктор. – Вы не раздевайтесь, только свитер чуть оттяните… Ну что ж, с учетом сегодняшнего рациона питания, вполне нормальное состояние здоровья, – пожал плечами врач, заканчивая осмотр.
– Тогда почему ее рвет? – не сдавалась Лариса.
– Может, притравилась чем? – предположил доктор. – Сейчас черт-те что есть приходится!
– Да нет, ничего, кроме продуктов по карточкам, последнее время не ели, – усомнилась Лариса. Потом задумалась, словно
– Она замужем? – удивился врач. – А я думал, ей лет шестнадцать. Такая маленькая и худенькая.
– Сейчас многие такие, – кивнула Лариса. – А замуж она неделю назад вышла.
– А когда, извините, у вас, милая девушка, последний раз была менструация? – задал более чем конкретный вопрос старый врач.
Анастасия побледнела, теперь только поняв, чем было вызвано ее волнение перед дверью в кабинет. Она подсознательно опасалась, что причиной ее состояния может быть именно беременность, но отгоняла эти мысли прочь.
– Я не помню, – промямлила девушка.
– При таком питании вообще-то забеременеть трудно, но все же возможно, – пожал плечами старый врач. – Да, но это вам нужно сходить к гинекологу. Сейчас выпишу направление.
Однако специалист не принимал по причине болезни, и на обратном пути мать с дочерью шли молча, каждая думая об одном и том же, но по-своему.
– А хорошо было бы, если б у вас с Сережей родился ребенок, – не выдержав, сказала Лариса, пытаясь поддержать свою дочь. Сама же она тревожилась: на таком голодном продуктовом пайке выносить и родить здорового ребенка просто нереально.
– Да ты что, мам, правда думаешь, что я беременна? – озабоченно отреагировала Настя.
– Ну а что тут такого? – улыбнулась мать. – Ты замужем, дело обычное для женщины.
Пришли домой. Катя с Андрейкой еще спали, и Анастасия как-то по-другому посмотрела на пятилетнюю племянницу и маленького брата. «А кто у меня? Мальчик или девочка?» – появилась у нее мысль, которая говорила о том, что девушка уже приняла свое новое состояние как должное.
Настя вспомнила вопрос, который задал старый врач, и поняла, почему такой простой вопрос не дает ей покоя: она не была уверена, чей это ребенок. Ивана или Сергея? Со дня венчания с Иваном и незабываемой ночи в баньке в Волковой деревне до близости с Сергеем прошло чуть больше месяца.
«Хорошо, если ребенок Ванин, – неожиданно всплыло в мозгу. – Будет мальчик, назову Иваном». Она обрадовалась и… устыдилась. Потому что подумала: ведь не совсем честно по отношению к мужу выдавать ребенка погибшего любимого за его.
«Скажу всю правду, пусть сам решает», – пришла к правильной мысли Анастасия и сразу же успокоилась.
От пережитого за сегодняшнее утро она почувствовала усталость и легла отдохнуть. Но спать ей не дала пятилетняя Катя, которая, не успев проснуться, стала плакать и просить есть.
С ночной смены пришел Вячеслав. Юноша дал племяннице корочку хлеба, сохраненную с обеда, и та моментально утихла. Зато теперь ее сверлил ревнивый взгляд Андрейки, обиженного, что его обделили. Вячеслав, которому недавно исполнилось пятнадцать лет, мечтал, как и все мальчишки его возраста, убежать из дома на фронт, но ему мешала блокада. Войска, оборонявшие город, возвращали исхудавших пацанов домой, если кому-то из них удавалось добраться до передовой. Славке
Работа в отделе отнимала у майора Петракова все время и все силы. Его сослуживец Зубков выявил множество преступлений, связанных с принятием к учету поддельных талонов на хлеб. Объем принятых к учету фальшивок и качество их исполнения было настолько впечатляющим, что начальство укрепилось в версии о наличии в городе подпольной типографии, с помощью которой вражеская разведка и дестабилизирует обстановку. Виктора Солудева, который как раз занимался поисками вражеской типографии, сверяя шрифты с немецких листовок, тут же присоединили к Зубкову. Петракова, которому поручили провести проверку работы продовольственных складов, на которые свозилось все доставленное города по ладожской дороге продовольствие, постоянно поторапливали с результатами. Но результатов не было! Учет на перевалочных базах велся четко, проведенные инвентаризации недостач не выявили.
И все же Петракову не понравились около десятка накладных, по которым отгрузка со склада была произведена в адрес ленгорисполкома. Не на их склад, а в непосредственный адрес городского совета народных депутатов. Экспедитором продовольствия значился некто Серебрицкий, которого Петраков тут же вызвал к себе на допрос (о вызове на допрос работника Ленгорсовета Петраков предварительно отрапортовал своему руководству). Однако в назначенное время экспедитор не явился, а в Смольном пояснили, что он болен. Одновременно из Смольного в управление НКВД приехали несколько человек, и после их беседы с начальником Петракова вызвал Огурцов.
– Что тебе опять неймется? Чего ты так подозрителен к ленгорисполкому? Это уже, майор, попахивает дискредитацией органов государственной власти, – вместо приветствия с порога стал отчитывать его заместитель начальника управления.
Ситуация напомнила Алексею историю с Бадаевскими складами, в которой он оказался прав.
– Я же просто выполняю свою работу, – словно оправдываясь, пожал плечами Петраков.
– И я свою тоже, – недовольно подчеркнул Константин Сергеевич. – Поэтому довожу до твоего сведения, что продовольствие по данным накладным поступило в эвакуационный неприкосновенный запас Ленгорсовета, который находится в ведении заместителя председателя Ленгорсовета и председателя эвакуационной комиссии Брюжалова Семена Ивановича. Он единолично отвечает за его содержимое.
– А где все добро хранится? – поинтересовался Петраков.
– Понятно, что не в Смольном, – усмехнулся Огурцов, – адрес склада в накладные специально не вносился – для сохранения секретности.
– Понятно, – кивнул Петраков. – Тогда тем более нужно проинспектировать резерв, сверить с накладными.
– Нет, эту проверку я отменяю, – тут же категорично высказался Огурцов.
– Экспедитора хоть можно опросить? – не сдавался Петраков.
– Зачем?
– Чтобы хоть на словах получить подтверждение, что продукты по накладным доставлены на склад.