Блокадный пасьянс
Шрифт:
05.07. В 24 часа начало выдвижения, в 1 час ночи преодолена старая русская граница. Два раза нас атаковали самолёты противника, сбросив бомбы на дорогу. До 05.00 мы находились на исходной позиции. В 06.00 начали марш в восточном направлении, по пути два раза подвергались атакам с воздуха, самолёты бросали бомбы. Наши потери: четверо убитых и столько же раненых. В час ночи вышли к Острову. Город горит. Реку Великую перешли по мосту, его протяжённость составляет 400 метров. В ночь на воскресенье дежурил на рации в штабе, поспать не удалось.
09.07. Наконец, после продолжительного времени выкроил на сон девять часов. Пришло письмо из дома. Отправлено оно было 30.06. В 04.00 начали выдвижение, которое было приостановлено из-за сильного артиллерийского обстрела. Захвачен
12.07. Дежурство с 04.00 до 07.00. Сильная жара, мы отдыхаем, лёжа в траве, и ждём дальнейшего продвижения. Ленинград уже не за горами. Отсутствует питьевая вода. По краям болот прорыты канавы. Пьём болотную воду, предварительно её фильтруя. Болота простираются на двадцать километров по обе стороны от дороги.
14.07. Ночной марш продолжался до 05.00. На отдых расположились на берегу Чудского озера. В 09.00 вновь начали выдвижение. В 10.00 подверглись сильному пулемётному и артиллерийскому обстрелу, когда переправлялись через реку. Пулемётные очереди, к счастью, прошли между нашими двумя машинами. Днём расположились на отдых, купание нас всех освежило. Купаясь, я потерял свой опознавательный жетон. Затем заступил на пост, дежурил до часу ночи.
19.07. Дежурство с 22 часов до 1 часа ночи. На следующий день пополудни продолжили движение в сторону фронта. Прошли 20 километров. На передовой сразу же развернулись и стали обстреливать вражеские укрепления. Оборудуем блиндажи, подвергаемся атакам с воздуха. Располагаемся на берегу реки Луга. Сильная жара.
08.08. Ночью спал в блиндаже. Очень холодно, несмотря на это, спал как убитый. Пока мы не представляем себе, что ждёт нас в ближайшие часы. В восемь утра должна начаться атака. Дождь льёт как из ведра. Мы уже было решили, что атаку отменят, и нам удастся спокойно отсидеться в машине. Но в 9 часов утра наступление развернулось по всей линии фронта. Ужасное зрелище. Земля дрожала так же, как и 22 июня. Мы всё ещё сидели в своей передвижной радиостанции. Поблизости начали разрываться первые снаряды, но вреда нам они пока не причиняли. Мы уже привыкли к обстрелам. Внезапно разрывы приблизились, и мы укрылись в блиндаже. Один за другим снаряды ударялись об землю, осколки втыкались в деревья.
Мы лежали в блиндажах на земляном полу, тесно прижавшись друг к другу. На голову надели каски, боялись, что каждую секунду нас может накрыть прямое попадание снаряда. Минуты превратились в часы, каждый мыслями переносился в свой родной дом. Осколки падали совсем рядом, и каждый разрыв снаряда накрывал нас землёю и грязью. Так продолжалось до 12 часов, после чего мы смогли на несколько минут перевести дух. Первым делом осмотрели наш автомобиль. Он не пострадал. Тут же последовала команда занять место у рации, и мы приступили к работе. Наконец, в 15 часов обстрел прекратился, и мы смогли спокойно осмотреться на местности. Нашей позиции как таковой больше не существовало. Деревья, толщина которых в поперечнике достигала 40 сантиметров, валялись кругом, срезанные снарядами, как бритвой. Было такое впечатление, что над нами пронёсся ураган. Постепенно и другие солдаты стали выползать из своих убежищ. Видимо, это затишье перед следующей бурей. Завтра, а возможно, даже и сегодня, мы вновь переживём такие же ужасные часы. Нам предстоит решающий бросок на Петербург.
После обеда я вновь сидел за рацией. Пехота рванулась в атаку и овладела девятью укреплениями противника. В первых рядах на штурм шли эсэсовцы. Нам предстоит преодолеть два пояса укреплений противника, и тогда мы выйдем к окраинам Петербурга.
08.09. С пяти утра работаю на радиостанции. В 06.00 смена позиции, мы перемещаемся на 15 километров вперёд. Повсюду видны следы ожесточённых боев. На дороге встречаются свежие могильные холмики и сожжённые танки. В семь утра мы заняли новую позицию в лесу. Весь этот день я провожу за аппаратурой. Мы должны соблюдать предельную осторожность, повсюду спрятаны мины. Утром одному обер-лейтенанту оторвало обе ноги. Захвачен Шлиссельбург, замкнулось кольцо окружения вокруг Ленинграда. На этой неделе нам ещё предстоят лихие деньки. Надеюсь, что хотя бы эта ночь
11.09. В четыре утра объявлена смена позиции, и мы вновь устремляемся вперёд. Выходим к рубежу, где у противника созданы мощные укрепления. Вновь наблюдаем картину, когда враг спасается бегством, в спешке побросав свои вещи. В землянках он даже оставил зажжённые керосиновые лампы. В нескольких местах взяты пленные.
Мы вновь устремляемся вперёд, смертельная гонка продолжается. Перемещаемся вместе с пехотинцами, которые перерезают дороги и захватывают укрепления, откуда противник постоянно обстреливает нас из пулемётов и винтовок. Несмотря на пролетающие пули, мы стремглав несёмся на трёх автомобилях вперёд. Перед нами возвышается гора, [24] которую с воздуха обстреливают штурмовики. Теперь мы уже вместе с танками вырываемся вперёд, оставив пехоту далеко позади. Отсюда уже виден Петербург. После полудня возвращаемся на прежнюю позицию. Пули беспрестанно свистят вокруг нас. Русские ожесточённо сражаются, проявляя невиданное упорство. На обратном пути впереди нас следовал легковой автомобиль, который подорвался на мине. Водитель не пострадал, а обер-лейтенанту оторвало голову. Вновь нам сопутствовало счастье.
24
Скорее всего, Воронья гора на Дудергофских высотах.
Сейчас мы располагаемся вместе с пехотой. Лежим, скрючившись, за деревянным колодцем, которой служит нам укрытием. Пули пронзают воздух, а мы в это время передаём и принимаем сообщения. Так продолжается весь день. Радиограммы составляются и передаются очень быстро. С воскресенья почти не было возможности поспать. Вечером нам на подмогу подтягивается пехота, и артиллеристам предоставляется возможность увидеть спектакль, который едва ли можно описать. В вечернем небе проносятся трассирующие снаряды противотанковых пушек, раздаются пулемётные очереди и одиночные выстрелы из винтовок. Быстро наступают сумерки, хотя ещё лишь семь часов вечера. Перед нами в трёхстах метрах находится железнодорожная насыпь, которую яростно обороняют русские. Мы передвигаемся на четвереньках, так как по нам ведут огонь снайперы. Пехота атакует в течение двух часов, ярко светит луна. Почти пять часов я провёл, сидя за радиостанцией, было очень холодно.
13.09. В девять утра новая атака. Нам удалось овладеть вершиной горы. До Петербурга 17 километров. Мы видим его окраины. Наша артиллерия ведёт огонь из орудий всех калибров. Хорошо видно, как развивается сражение и разрываются снаряды. Полевая кухня доставляет обед только в 16 часов, с опозданием на четыре часа.
19.09. В 12 часов последовала смена позиции. Мы покидаем высоту у Петербурга. Мечта о том, чтобы войти в него, оказалась несбыточной. Мы проходим через населённые пункты, где уже до этого вели бои. Дороги теперь здесь приводятся в порядок. Этим занимаются военнопленные, женщины и дети. Они подвозят на телегах камни и песок. Заведует всем этим “Служба Тодта”. [25] Мы катим по гладкому, только что заасфальтированному шоссе, на котором продолжают работать немецкие паровые катки и другие современные машины с табличками, где указаны названия немецких фирм.
25
«Служба Тодта» названа так по имени немецкого министра, отвечавшего за вопросы строительства.
Поездка доставляет нам радость, так как теперь у нас достаточно времени, чтобы осмотреть окрестности. Проезжая населённые пункты, мы невольно вспоминаем, как всё до этого происходило. Мы следуем через Псков, минуя местный аэродром. Мимо нас проносятся самолёты, которые стартуют с него или садятся после полёта. Меня перевели в 6-ю самоходную батарею, я отвечаю теперь за радиосвязь с самолётами. Это намного спокойнее, чем предыдущая моя работа. Теперь я вновь могу слушать радио».