Блокпост
Шрифт:
Калгана забили, опять же твои люди: Большой Егор, Пика и Епифан. Знакомые имена улавливаешь? Вижу-вижу – улавливаешь… А теперь – самое интересное, уважаемый господин Анисимов… Все эти мерзости они сотворили по твоему личному распоряжению…
Заметив, что лицо бригадира вытянулось от изумления, а пальцы правой руки шарят по столу, нащупывая рукоять «ТТ», Пульман поспешно добавил:
– Но-но, братан! Брата-ан! Не надо резких движений! Этих парней можно пытать, протестировать на полиграфе, даже, если шибко приспичит, вкатить инъекцию пентонала: они в любом
– Значит, ты в натуре… действительно гипнотизер, – тихо пробормотал Вовец, взяв в руку со стола пистолет. – Значит, в самом деле можешь…
– Ага, действительно, – подтвердил Пульман, опасливо поглядывая на оружие. – Только ты того… положи пистоль обратно! Не надо думать, что, если я внешне неказист, значит, и внутри совсем идиот! Если со мной что-то случится, у трех моих хороших знакомых есть кассеты с записями показаний твоих людей. Они отправят эти кассеты прямиком кому надо – то-то будет потеха! В жизни, сам понимаешь, всякое бывает… Вот я и застраховался на всякий случай.
– Так-так. – Вовец задумчиво почесал стволом начинающий седеть висок и предложил:
– Ну а вот… ежели, допустим, я буду тебя сильно пытать и заставлю сказать правду? Правду твою запишу на диктофон и потом предъявлю кому следует? У меня такие спецы есть – ты через две минуты с начала процедуры начнешь колоться, как в исповедальне. Как?
– Ну что ты, бригадир, прям как маленький! – криво ухмыльнулся Адольф Мирзоевич. – А я скажу, что это ты под пытками заставил меня сказать то, что тебе нужно. И потом: ну кто поверит? Ты посмотри на меня, посмотри! Ну разве можно поверить, что я – такой маленький, такой невзрачный, такой худющий… и вдруг! А?
– Да… складно излагаешь, сволота, – задумался Вовец. – Так-так… Так. – Он немного поразмышлял, мучительно морща лоб, затем нажал клавишу домофона на краю стола и распорядился:
– Жека! Ну-ка, быстренько – сыскать и доставить мне сюда этих – Большого Егора, Пику и Епифана. Потом заскочи в подвал, там Глаз и Кара шары гоняют – ко мне обоих, бегом! И еще – давай-ка возьми диктофон… хотя нет, ничего брать не надо. Давай ко мне этих – и мигом!
– Желаете очную ставку произвести, господин Анисимов? – язвительно поинтересовался Пульман, когда бригадир отпустил клавишу домофона и вновь повернулся к нему. – Так ведь они вам хором скажут, что ни разу в жизни меня не видели. И будут при этом совершенно искренни.
– Ничего я не желаю. – Вовец мрачно помотал головой. – Просто надо с пацанами кое о чем поболтать.
– Ну-ну, дело хозяйское. – Адольф Мирзоевич поудобнее устроился на диване и посмотрел на часы. – Выпить не дашь чего-нибудь?
– Ага – выпить тебе… Хочешь ужраться до поросячьего визга? – подозрительно прищурился бригадир. – Чтобы! не так страшно было? Не получится, красивый мой! Придется трезвым помирать.
– Зажал 50 грамм, да?! – Пульман скривился презрительно. – Ну и жлоб же ты! А еще – бригадир Центрального района… Звучит-то как!
– Хм!
– Твою мать, а!
Вовец моментально схватил со стола пистолет и, отъехав в кресле за шкаф, мастерски развернулся к окну, изготовившись для стрельбы из положения «сидя в кресле из-за шкафа». Адольф Мирзоевич тем временем перегнулся через стол, ловко завладел бутылкой и, отскочив назад, быстренько засосал из горла грамм двести – не меньше. Поморщившись и утробно икнув, он поставил коньяк откуда взял, погрозил хозяину пальчиком и уселся обратно на диван.
– Ну ты, дегенерат! – недовольно начал было Вовец, но передумал и махнул рукой. – Впрочем, хрен с тобой… Ну-ка, пока не окосел, расскажи – чего ты там напридумывал?
– Извольте. – Пульман сладко зевнул и скрестил руки на груди, гордо выпятив подбородок. – Условия почти те же. Я, как вы выражаетесь… эмм… о! Отмазываю тебя. Отмазываю перед «братвой» – раз. Возвращаю тебе Левопупыревский район – два. Сколько у тебя тогда солдат будет?
– Чего? – удивился Вовец. – Каких солдат? Откуда?
– Ну этих… – Адольф Мирзоевич поморщился. – Как их там… А – «быков»! Сколько будет «быков»?
– А, вон что… Ну – стволов под сто двадцать. Да, где-то около того… Но это в том случае, если добровольно пойдут. Если залупятся – хрен его знает, что тогда вообще получится. Мочилово будет – ой-е-ей…
– Куда, в задницу, денутся с подводной лодки! – весело перебил бригадира Пульман и опять зевнул. – Далее. Я, как уже говорил, хочу быть хозяином в этом городе. Ты и твоя группировка будете моей рабсилой – на первых порах. Несколько позже мы подомнем остальной криминалитет. Если что – я разрешу любые проблемы: как это у вас говорят, «отмажу» всех подряд. Остальные, те, которые, как вы изволите выражаться «залупятся», просто будут того… короче, нейтрализованы самым тривиальным способом. Эхххх… – Тут Адольф Мирзоевич зевнул особенно протяжно и сказал:
– Я, с вашего позволения, милейший господин Анисимов, вздремну тут немного, пока вы там с этими… с крупнорогатыми своими общаться будете, – и растянулся на диване прямо в замокревших английских сапожках.
Вовец, хмыкнув неопределенно, брезгливо отер горлышко бутылки рукавом пиджака, извлек из шкафа еще один фужер и, наполнив его на треть, залпом опорожнил. Затем вновь хмыкнул, скрестил руки на груди и принялся сосредоточенно размышлять, изредка поглядывая на успевшего захрапеть визитера.