Блондинка в бегах
Шрифт:
– Во время шторма ты рисковал жизнью, спасая мои деньги. Помнишь, что ты мне тогда сказал?
– Да, и сейчас скажу: быть при бабках - это большое удобство в жизни! Но сейчас я хочу сказать другое: ты чистенькая - с какой стороны ни посмотри. И еще, прошло уже два года, и если твой трюк с перевернувшимся катером сработал, полиция о тебе уже и думать забыла.
– Ну, и к чему эта лекция, Мики?
– К тому, что тебе нет смысла прятаться, нам нет смысла торчать на этом дурацком острове до конца своих дней.
– Значит, ты не поверил тому, что я тебе рассказала третьего дня?
– Главное, что ты сама в это поверила. Ты просто все преувеличила, накрутила себя и стал жертвой собственного вымысла. Очнись, милая! Мы в безопасности! Ты была настолько не в себе, что штраф за неправильную
– Мики, я молю Бога, чтобы ты не испытал в жизни такого страха!
– Роуз встала и прошлась по комнате.
– Ты на самом деле хочешь сказать, что не веришь мне. Не доверяешь.
– Милая, я же не лез к тебе в душу с расспросами, когда думал, что у тебя нелады с законом. И запомни, если ты вляпалась во что-то нехорошее, то ведь и я с тобой тоже - но я бы не заставлял тебя рисковать головой за здорово живешь. Роуз, взгляни на все трезво. Вот ты только что вспылила и тут же подумала, что я гад ползучий, что ничего у нас не получится и нам надо расстаться. В минуту гнева или страха реальные пропорции вещей искажаются. Я уверен, что нам нечего бояться и не стоит заточать себя на этом острове. Если бы это было необходимо, что ж, пришлось бы смириться. Но в этом нет никакой необходимости.
– Ну почему ты так считаешь? Неужели только мой труп убедит тебя в твоей неправоте?
Я подошел к ней и обнял.
– Неужели ты думаешь, что я способен подвергнуть хоть малейшему риску твою жизнь? Разве я дал тебе повод так думать? Или ты полагаешь, что я могу тебя сдать полиции?
– Я набрал полную грудь воздуха и выложил главный козырь.
– Кроме всего прочего, мне нужно перебрать двигатель и заменить охладительную систему. Этот радиатор уже ни к черту не годен. Причем ни в Джорджтауне, ни в Кингстоне механики мне не помогут. Ехать надо в Штаты. Вот что я тебе предлагаю. Мы пробудем в Штатах месяц-два, а потом вернемся. Я не предлагаю тебе отправиться в Гавану или в Кингстон - потому что два рослых американца там бросались бы в глаза. А в Чарльстоне или Саванне - ну кто заинтересуется какой-то приблудной яхточкой?
– Роуз шевельнулась в моих объятьях.
– А если ты только почувствуешь хотя бы наималейший намек на опасность, мы снимемся с якоря...
Роуз пошла к холодильнику, который был еле жив из-за перепадов напряжения, и достала коробочку плавленого сыра. Она выковыряла пальцем кусочек и стала медленно жевать. Потом отерла губы тыльной стороной ладони и решительно тряхнула головой.
– Нет, ты все-таки прав, Мики. Еще два дня этого дождя - и я слечу с катушек. Нечего меня дурить - тебе не нужен новый радиатор. Мы уедем. Уедем к черт отсюда. Но видит Бог, как же я боюсь!
6.
Когда мы бросили якорь в Джексонвиле, Флорида, прошло уже почти два месяца с той жаркой дискуссии в нашей хижине на островке Анселя. Мы оба согласились предпринять кое-какие меры предосторожности. Мы регистрировались в отелях как мистер и миссис Мики Андерсон из Тампы, я заказал визитные карточки оптового торговца креветками и запасся целым ворохом дополнительных "удостоверений" - фальшивой членской карточкой клуба "Львов" и фальшивым же удостоверением члена книжного клуба. Роуз коротко постриглась и выкрасила волосы в черный цвет, надела очки с простыми стеклами и щеголяла в простецком, почти неряшливом платьишке. Мы записали в столбик три имени, которые Йозеф шептал во сне: Уильям Кислый, Ми-Люси-а и Гутсрэт, что было похоже на английское "гуд рэт" - "хорошая крыса". Причаливая в очередном порту, мы первым делом бежали к телефонной будке и искали в справочнике этих незнакомцев. Мы решили не выделяться из толпы, не сорить деньгами и чемодан с "зеленью" держать взаперти на "Морской принцессе". Роуз наотрез отказалась от захода в Майами, хотя согласилась с моим планом продефилировать вдоль восточного побережья, а потом вернуться обратно на наш остров. Анселю мы сказали, что едем показаться по Мексиканскому заливу и вернемся через несколько месяцев.
Путешествие было не из приятных. Едва завидев судно с американским флагом, Роуз так мандражировала, что я готов был прыгнуть за борт. Но на мои предложения вернуться
Весь вечер мы просидели в номере, Роуз - в обнимку с бутылкой. Но алкоголь никак не помогал ей заглушить нервозность. На следующий день мы сходили в кино, посмотрели телик в баре и, вернувшись в отель, завалились спать. Я проснулся первый и, лежа в горячей ванне, окончательно решил, что все россказни Роуз - сущая чепуха. И не стоило ей из-за своих фантазий так себя терзать.
К моему удивлению, Роуз была очень спокойна. Когда же я заикнулся было о возвращении на Каймановы острова, она возразила, что надо бы ещё побыть в городе, чтобы сполна насладиться нашим "отпуском". После того, как мы облазили весь Джексонвиль, настроение у Роуз заметно поднялось, и она как-то даже пошутила, что купленный мною костюм смахивает на выходную униформу гробовщика. Мы пошли в ближайший универмаг и купили мне недорогой блейзер и слаксы. А она купила платье мешком, в котором выглядела потрясающе.
Через два дня мы отплыли в Чарльстон, а оттуда в Уилмингтон. В каждом городе мы "гуляли" напропалую - особенно мы оторвались в Чарльстоне, где отдали должное местной ночной жизни и досыта насмотрелись фильмов. Роуз была весела как никогда. И однажды в постели она вдруг сказала, что скорее всего я прав и все её страхи - плод её больного воображения. Мы, конечно, все равно везде изучали телефонные справочники, старались не заговаривать с незнакомыми людьми в барах и вели скромную и неприметную жизнь. Но если Роуз совершенно успокоилась, теперь занервничал я. Ну вот, думал я, мы в Штатах - и что я себе доказал? Только то, что рассказ Роуз оказался, как я и подозревал, чистейшей фантазией. А я ещё больше отдалился от правды. И теперь я не оставлял её без присмотра ни на минуту. Меня не покидало тревожное подозрение, что коль скоро Роуз ощущает себя в безопасности, она в любой момент может сделать ноги и вернуться к тому парню, который и дал ей на хранение этот чемодан с деньгами. Ее явное нежелание возвращаться под крылышко к Анселю казалось мне особенно подозрительным.
Я говорил ей, что мы забрались слишком далеко на север - хватит! Я уже и сам не хотел ехать в Нью-Йорк и настаивал, чтобы мы вернулись на остров. У меня возникла новая идея. Я ужасно гордился "Морской принцессой" и считал, что ей под силу любые переходы. Как опытный моряк, я был наслышан о суровых штормах близ мыса Гаттерас и мне захотелось испытать свою яхту. Я был похож на желторотого лихача, который мечтал выжать на своей колымаге сто миль в час, не думая о последствиях этого спурта.
Мы договорились обогнуть мыс и сделать остановку в Норфолке, а потом вернуться на Кайманы, бросая якорь в ещё не исследованных нами портовых городках. Я внимательно изучил карты и прогноз погоды, запомнил все рыбацкие небылицы. Даже Роуз и та с восторгом ожидала нашего плавания. Мы отплыли в Норфолк, но океан у мыса Гаттерас был тих как мирная заводь. Я даже обиделся.
Норфолк нам не понравился. В марте там оказалось довольно холодно, и нам пришлось обзавестись пальто. Так что, проторчав там два дня, мы поставили парус и двинулись дальше на юг. Мы уже почти обогнули мыс, как вдруг нас настиг ураган: волны швыряли "Морскую принцессу" из стороны в сторону. Шторм яростно налетел с юго-востока, принеся с собой снег и дождь. Хотя по радио предупредили о "возможном ненастье", это было похуже смерча. Волны выше нашей грот-мачты трепали "Морскую принцессу" так, что Роуз страшно перепугалась. Я и сам струхнул не на шутку. Я попытался вывести яхту в море, опасаясь, как бы мы не напоролись на прибрежные рифы. Я запер Роуз в каюте, а сам встал у штурвала, перевязавшись веревкой, чтобы меня не смыло за борт.