Блондинка в черном парике
Шрифт:
– Это интересно. Завтра поговорим с Ноэль. Ну, Салли, ты даешь! Надеюсь, ты не собираешься затмить меня по части интуиции?
Квинлан немного переменил положение. Он все еще был одет в брюки и рубашку, хотя в эту минуту он бы хотел, чтобы на нем не было ничего. Салли была в ночной рубашке – эдаком хлопковом изделии, закрывающем ее от шеи до самых щиколоток. Хорошо бы, чтобы на ней тоже ничего не было. Вздохнув, Квинлан поцеловал ее в правое ухо.
Хотел бы он, чтобы весь адреналин в его теле куда-нибудь испарился! Он был возбужден до предела. Чтобы отвлечься, он заговорил:
– Забыл тебе сказать, мне позвонил Дэвид
Он почувствовал, как кончики ее пальцев слегка касаются швов, наложенных на рану у него на голове.
– Следа почти не осталось.
– Ладно. Так вот, у шерифа все еще нет никаких зацепок в связи с теми двумя убийствами. Да, смерть доктора Спайвера – это тоже убийство, в этом уже нет сомнений. Он хотел, чтобы ФБР официально оказало ему помощь – и он ее получит. Ему удалось убедить всех, что исчезнувшая пожилая пара – Харви и Мардж Дженсен – была убита где-то в районе Коува и что все остальные без вести пропавшие тоже как-то связаны между собой. Туда прибудут агенты из портлендского офиса, а из вашингтонского – я. Весь чертов городишко будет обшарен вдоль и поперек.
А Салли тем временем целовала его шею, ее пальцы легонько подергивали волосы у него на груди.
– Я поеду, Салли, – медленно проговорил Квинлан. – И – да, Брэммер знает, что я поеду. Он считает, что это хорошая мысль. Брэммер желает, чтобы я поговорил с Амабель. Нам всем хочется разобраться, как она вписывается во всю эту историю. И, можешь мне поверить, в этой головоломке у нее где-то обязательно должно быть свое место. Мне кажется, тебе стоит подумать о том. чтобы поехать со мной.
Он мысленно взвесил все за и против, пытаясь понять, что для Салли опаснее: находиться с ним в этом маленьком городишке в Орегоне или остаться здесь, но без него, когда ее отец все еще на свободе. Нет, пусть уж лучше она едет с ним. Это единственный способ ее защитить. В Коуве и его окрестностях будет околачиваться столько агентов ФБР, что ни у кого просто не будет возможности напасть на Салли.
– Как Амабель может быть замешана в эту историю? Она же меня любит. Тетя меня приютила, она...
– Только не надо считать меня идиотом, ладно? Она замешана. После того как она заявила мне и Дэвиду, что ты, наверное, просто сбежала, потому что испугалась, – после этого у меня уже не осталось сомнений, что она замешана. А вот насколько глубоко, это мы еще выясним.
– Теперь у меня снова есть мама. Было бы неплохо иметь еще и тетю Амабель. Я изо всех сил буду молиться, чтобы она оказалась ни при чем.
– У тебя теперь есть не только мама, у тебя есть я, и меня-то ты никогда не потеряешь, клянусь. А еще ты получишь всю мою семью. Они все отвратительные, любящие, в общем, потрясающая семья. Что до Амабель, то, если она как-то связана со всем этим, мы разберемся – ты и я, мы оба займемся этим делом.
Квинлан почувствовал, как ее ладонь скользнула вниз по его груди, пальцы, лаская, проникли за застежку рубашки. Он выгнулся так, что чуть не свалился с кровати. Нет, она устала, он не может ей этого позволить, только не сегодня.
Потом Джеймс принял решение: он ни в коем случае не будет ее торопить. Покачав головой, он хрипловато спросил:
– Салли, ты уверена?
– О да, уверена. – Салли поцеловала его грудь, открывшуюся в вырезе рубашки. – Можно, я сниму с тебя рубашку, Джеймс?
Он рассмеялся. Он все еще смеялся, когда ее рот оказался на его животе, потом еще ниже, смыкаясь вокруг его возбужденной плоти. После этого ему стало уже не до смеха. Джеймс метался и постанывал от остроты ощущений. Он думал, что, наверное, никогда не перестанет стонать, не перестанет сгорать от желания, пока не оказался глубоко внутри нее. Это то, чего он желал больше всего на свете – чтобы он был глубоко в ней, а она полностью его принимала, любила его, кричала об этом ему и всему свету.
И когда он наконец оказался там, Джеймс понял, что это правильно, даже больше, чем правильно. Салли – его жизненная сила, его будущее. Пожалуй, это лучшее, чего ему удалось достичь в жизни.
Она прошептала, уткнувшись лицом в его грудь:
– Я люблю тебя, Джеймс.
Он весь дрожал, двигался яростными толчками, как безумный, но и она не уступала ему в страсти, и это приводило Джеймса в еще большее исступление.
«Мужчина, – мелькнула мысль в голове Джеймса в последний миг перед тем, как все его тело содрогнулось, – мужчина испытывает такую же сильную потребность кому-то принадлежать, как и женщина. Ему так же, как женщине, необходимо, чтобы его желали, ласкали и лелеяли».
Салли куснула его в шею, и он вскрикнул. Он понял, что все будет прекрасно.
– Я тоже тебя люблю, – ответил он ей прямо в рот, и его теплое дыхание смешалось с ее дыханием.
«Странная все-таки штука – жизнь», – подумал Квинлан перед тем, как погрузиться в глубокий сон. Он приехал в Коув для того, чтобы разыскать какую-то сумасшедшую женщину, которая убила собственного отца. Вместо этого он нашел Салли.
Вот уж воистину жизнь прекрасна.
Глава 26
День выдался теплым, воздух был соленым от океанских брызг, высоко в небе сияло солнце. «Коув никогда еще не выглядел таким прекрасным», – подумал Квинлан, помогая Салли выйти из машины, взятой ими напрокат.
– Городок с почтовой открытки, – заметила Салли, оглядываясь вокруг. – Все те же четверо стариков играют в карты, сидя вокруг старой бочки. Смотри-ка, Джеймс, перед магазином «Лучшее в мире мороженое» припарковано полдюжины машин, не меньше! Вон и Марта! Выходит из «Сейфвэя» с двумя сумками всякой всячины. А вот и преподобный Ворхиз – прогуливается с опущенной головой, словно ему предстоит кому-нибудь признаться в том, что он страшно согрешил. Как тут могло что-то случиться? Городок выглядит просто безупречно. Кругом все спокойно, никто не бегает вокруг, размахивая топором, никто не кричит, дети не портят стены зданий своими художествами.
– Точно, – сказал Квинлан. Он нахмурился.
– Что-то не так, Джеймс?
В ответ он только покачал головой. Интуиция. Салли ткнула его локтем в ребра. Он схватил ее за руку и сказал:
– В том-то и дело, что Коув даже чересчур безупречен. Вот я и думаю, с чего бы это? Как ему удается быть таким безукоризненным? Только взгляни на эти яркие цвета на стенах и витринах – краска же повсюду свежая. Нигде ничего не поломано, нигде ничего старого. Все, как говорится, тип-топ.
– Но хватит об этом картинном местечке. В два часа мы встречаемся у Тельмы с Дэвидом и двумя агентами ФБР из портлендского офиса. Сейчас уже почти два. Я встречусь с ними, а потом приду в дом Амабель, хорошо?