Блондинка в футляре (Простушка и трубочист)
Шрифт:
– Какое?
– Съездить в одно место, тут недалеко, в области, я адрес напишу, к дяде Федоту, – проникновенно посмотрела на Варвару Вера Сергеевна.
– Мне ни о чем не говорит это имя, – сказала Варвара.
– О, дядя Федот – замечательная личность, мне-то по долгу службы приходилось с ним общаться. Это мужичок неопределенного возраста, такой лесовичок-боровичок, держащий свое хозяйство и работающий день и ночь. Когда он только успевает обрабатывать свои поля, засаженные картофелем и овощами? Имеет сад из яблоневых и вишневых деревьев, даже развел в пруду рыбу. Иногда, конечно, Федот нанимает сезонных рабочих, но в основном всю работу делает сам.
– Я поняла, что он хороший парень, но при чем тут я? То есть зачем мне с ним встречаться? – спросила Варвара.
– Ты же знаешь, что я для наших детей делаю все, что могу? Знаешь. Так вот по результатам межинтернатной комиссии у нас очень хорошее и экологически чистое питание. А знаешь благодаря кому? Ну, мне, конечно, и еще дяде Федоту. Он альтруист. Выращивает свой урожай, оставляет часть для себя, но ему много не надо, он же живет один, одинокий «леший», как зовут его местные жители. А большую часть он за сущие копейки продает нуждающимся людям. Например, в магазине килограмм свеклы стоит десять рублей, а Федот продаст за один рубль. Чувствуешь разницу? Не за пять, и даже не за три, а за один. Чисто символическая плата, чтобы у него были денежки на лекарства, хлеб, обувь и хозяйственные мелочи. Несколько раз он бесплатно давал нам по десять мешков картошки. Поэтому у наших детишек круглогодично есть витамины в питании. То капустный салат с морковкой, то свеколка с чесноком, а летом огурчики с помидорами, редиска с укропом, свежая картошка с луком. Все эти продукты попадают к нам от Федота. Летом наши дети имеют возможность лакомиться клубникой. А уж осенью яблоки мы берем просто по бросовой цене, мы даже сушим их и варим компоты всю зиму. Цены-то растут везде, вот я и беру продукты у Федота. Ты должна поехать к нему и договориться о количестве продуктов и об ассортименте, какие он нам обычно дает, и попросить сильно не поднимать цены. Вообще-то он мужик очень хороший и вряд ли будет поднимать. Договор на поставку подпишешь за меня, доверенность на твое имя и все документы я оставлю.
– Я, конечно, постараюсь не подвести вас, Вера Сергеевна. Раз надо, значит, подменю вас, – не очень уверенно согласилась Варвара.
– Вот и отлично! Сейчас иди на уроки, а с завтрашнего дня приступишь к выполнению моих обязанностей.
– Уже завтра? – почему-то испугалась Варя.
– А я сегодня вечером уже вылетаю на конференцию.
Варвара посмотрела на часы, пожелала Вере Сергеевне счастливого пути и поспешила в класс.
Глава 15
На следующее утро Варвара, как всегда, приехала на работу в интернат, но ощущения у нее сегодня были особые.
Группа Вари насчитывала семь детей, четверо мальчиков и три девочки в возрасте от шести до десяти лет. Все они сильно отставали в развитии от обычных детей, но Варвара давно запретила себе думать о своих подопечных как о больных детях. Они для нее были просто другими, особенными, не такими, как все. Пять из ее воспитанников реагировали на ее появление весьма положительно. Они бежали ей навстречу, обнимали, смеялись, рассказывали наперебой обо всем, что их беспокоит, показывали рисунки и по-детски, непосредственно выражали свою привязанность и любовь. Только двое из ее учеников никак не проявляли свои чувства, так как были абсолютно индифферентны. Девочка Эля семи лет и мальчик Петя шести лет. Варвара усиленно занималась с ними, а к Эле так и вообще испытывала большую нежность. Девочка фактически ничего не говорила, иногда вообще не реагировала на окружающее. Она была маленькой, худенькой, с кукольным личиком, копной каштановых волос и большими темными глазами. Когда-то давно в детстве Варя в гостях у одной богатой женщины, муж которой часто ездил за границу, увидела очень красивую куклу, привезенную из Германии. У нее были фарфоровое личико с нежными щечками, изумительные яркие глаза с длинными загнутыми ресницами, длинные каштановые локоны и роскошное кружевное платье нежно-абрикосового цвета. Варя тогда просто влюбилась в эту куклу, в эту сказочную принцессу. Когда Варе разрешили поиграть с куклой, девочка взяла ее в свои дрожащие руки, не удержала и… принцесса разбилась. С тех пор прошло много лет, но Варя и сейчас иногда вспоминала этот случай с ужасом. Сколько было шума, ругани и слез! Хозяйка квартиры кричала, что эта кукла – коллекционная, стоит баснословных денег! Варвара очень расстроилась и сильно плакала. Много позже она узнала, что ее родители выплачивали за разбитую куклу этим людям целый год. Когда Варя увидела девочку Элю, она вздрогнула, настолько малышка была похожа на ту куклу из ее детства. Те же волосы, локоны и, самое главное, те же изумительные глаза… Может, именно поэтому Эля и понравилась Варваре, как живое воплощение того, что она когда-то уничтожила. Эта девочка очень располагала к себе, а к тому же не верилось, что такая красота может быть безжизненной и неадекватной. С этой девочкой не хотелось расставаться. Варя не подавала виду, что Эля ходит у нее в любимицах, стараясь относиться ко всем одинаково, так как дети все чувствуют.
Так вот, в этот день Варвара приехала с осознанием, что сегодня она не пойдет в класс к своим детям, а будет заниматься бумажной работой и прочей ерундой.
«Да, быть директором постоянно я бы не смогла», – подумала Варвара. Она прошла по шершавому гравию к интернату и посмотрела по сторонам словно новым взглядом. Двухэтажное здание окружал парк, в это время года представлявший собой унылое зрелище. К центральному входу в интернат вела подъездная аллея, а с торцевой стороны здания протекала какая-то небольшая быстрая речушка. Варя вошла в здание, поздоровалась, как всегда, с сонным охранником и прошла в кабинет Веры Сергеевны. Эх, не любила она такую вот рутинную бумажную работу вместо живого общения с детьми. Она плюхнула свою большую сумку на стул, а сама расположилась в скрипучем кресле директрисы. Огромные папки с документами ужаснули Варвару. На столе стояли часы, показывающие неправильное время, и перекидной календарь, застрявший на феврале месяце… прошлого года. Пыль на подоконнике, засохший, морщинистый, какой-то сдутый кактус в битом горшке и корзина, полная мусора, тоже не придали ей оптимизма.
К тому же оделась она хуже некуда. Должность обязывала, и Варвара решила выглядеть как можно солиднее. Для этой цели Варя решила использовать твидовый костюм своей матери, который та носила в молодости. Пиджак был очень широк и в плечах, и в талии. Юбка, естественно, тоже была велика и крутилась вокруг ее тонкой талии. Варвара, недолго думая, пришпилила пояс толстой булавкой. Но самое печальное – этот костюм был очень теплым, и к тому же жесткие волокна шерсти кололи тело Вари даже сквозь колготки и тонкую блузку. Она периодически дергала плечами и чесала бедра, приподнимая подол, чтобы унять зуд. Варвара попыталась сосредоточиться. Но ворох совершенно непонятных ее разуму бумаг мешал этому. Да еще жуткая духота в кабинете… А от желания чесаться под своим колючим костюмом ей захотелось плюнуть на все это дело и пойти к своим сложным детям. Дребезжащий звонок старого телефонного аппарата серо-зеленого цвета прозвучал словно набат. Варя вздрогнула и подняла трубку.
– Алло?
– Уже на месте? Молодец! Я знала, что только на тебя и можно положиться, – раздался радостный голос Веры Сергеевны.
– Ой, это вы?! Где вы сейчас?
– В данный момент в туалете. Если тебе это интересно. А так я уже на месте, присутствую на конференции, вот отошла на минуту, то есть по нужде. Ты-то там как?
– Нормально. Сижу, ничего не понимаю, – честно ответила Варвара.
– Это хорошо, я хочу сказать, что верю тебе. Я тоже ничего не понимаю в этой чертовой бухгалтерии! – весело ответила ей Вера Сергеевна.
Они перекинулись парой дежурных фраз, и связь оборвалась.
Варвара вздохнула и с тоской посмотрела на телефон с криво лежащей трубкой, потому что один рычажок западал. Разговор с директрисой сил ей не прибавил.
В ее рабочий кабинет постучали.
– Да! Да-да! Войдите! – сдвинула строго брови Варвара и тут же расплылась в улыбке, увидев учительницу Людмилу Кузьмину.
– Варечка, можно?
– Конечно, заходи! – кивнула Варя.
– Ой, как прикольно тебя видеть в этом кабинете и в этом кресле! – хохотнула Людмила, проходя в кабинет. Короткая юбка открывала миру худые ноги с не очень красивыми коленками, кофта с глубоким вырезом обнажала худую шею и большую грудь с морщинистой кожей. – А тебе идет здесь находиться, – улыбнулась накрашенным ртом Люда. – Когда Веруська уйдет на пенсию, тебя здесь и посадим!
– Боже упаси! Мне бы месяц продержаться, как просит Вера Сергеевна, а на большее я не согласна.
– Не говори ерунды! Ты – молодая, серьезная, вот и должна продвигаться по карьерной лестнице вверх.
– Что же ты не продвинулась?
– У меня другой интерес в жизни был, – ответила Люда, – да и есть… Эх, работала я в одной школе учительницей, эх, какой у меня роман случился с директором школы! Вот это страсть была! Вот это могло быть продвижением по служебной лестнице! – Люда мечтательно закатила глаза. – Он же потом в министерство ушел… а мне предлагалось быть завучем, затем и директором, а там, кто знает, кем бы я сейчас была?
– И что помешало? – спросила Варвара.
– Не что, а как всегда кто. Жена его, черт бы ее побрал… она у нас в школе физруком работала. – Люда задумчиво потерла подбородок. – Что-то не хочу я больше об этом вспоминать… скажу одно… пришлось мне уволиться.
Варя постаралась не рассмеяться, чтобы не обидеть учительницу «всего гуманитарного», как она себя называла.
– Зачем пришла-то? – спросила Варвара.
– Во дает! Уже как цербер сидит, вся нахмуренная такая, пиджак какой-то страшный с плечами, словно у генерала армии. «Зачем пришла?» – передразнила ее Людмила. – А кстати, и вправду, зачем я пришла? А! Да! Там в твоей группе ЧП.