Блондинка за левым углом
Шрифт:
Скручивая его, старухи забыли, о первом испуге и даже увлеклись процессом. Но наконец дело было сделано.
— А он жив вообще-то? — поинтересовалась одна подруга у другой.
— Да не бойся, жив. Что такому бугаю сделается? Сопит вон, как бульдог.
— А может, ему еще рот заклеить? — предложила расхрабрившаяся Светлана Петровна. И не став дожидаться санкции подруги, взяла и заклеила.
— Зря, — покачала головой та. — Как он будет рассказывать, куда Лизу дел?
— Пусть он милиции рассказывает! Менты быстренько выяснят, что он за фрукт. — И тут взгляд ее упал на пиджак
— Думаешь, он с паспортом пришел квартиру грабить? — усомнилась Александра Станиславовна. — Хотя черт его знает. Вон, галстук на нем.
Иван медленно приходил в себя. Казалось, что настоящую голову ему заменили на чугунную — она была тяжелой и гудела, как колокол. Рот пересох, и язык неожиданно перестал в нем помещаться. Ни рукой, ни ногой он пошевелить не мог и не сразу понял почему. С трудом приоткрыв глаза, увидел стоящих над ним двух пожилых дамочек и застонал: ну какой же идиот! На радостях забыл позвонить в квартиру, прежде чем лезть туда! Домушник хренов, напугал двух бабок, они его со страху чуть не убили. «А может, еще убьют? — неожиданно испугался Иван. — Старухи бывают такими мстительными и жестокими — Тарантино и не снилось».
— «Федеральная антитеррористическая служба безопасности», — медленно прочитала Александра Станиславовна в его удостоверении и вместо того, чтобы удивленно ахнуть, с неудовольствием добавила: — Спецслужб развелось, как бездомных собак. А этот тип на фотографии похож на фашиста.
— Придется нам его развязать, — с огромным сожалением откликнулась Светлана Петровна. И здравомыслящим тоном добавила: — Пока он в себя не пришел.
Медведь уже пришел в себя, но решил не подавать вида.
— Мы его развяжем, как только он скажет, где Лиза. — И Александра Станиславовна расклеила Ивану рот.
— Лиза в больнице, — не выдержал и все-таки подал голос Медведь. Поскольку говорил он густым малиновым басом, обе старушенции слегка струхнули. — Жизнь ее сейчас вне опасности. На нее напали в переулке и стукнули по голове.
— В больнице! — воскликнула Светлана Петровна и прижала руку к щеке. — Стукнули по голове!
— Мы подозреваем, что ввязалась ваша Лиза в одну секретную операцию, — озадачил их Медведь. — Я пришел сюда, чтобы поискать вещественные доказательства. Ключи от квартиры мне государство доверило — я ведь не бандит какой-нибудь.
Бывают бестолковые и неорганизованные старухи, которые все путают и забывают. А бывают такие полководцы, как Александра Станиславовна.
— Развязать! — приказала она, и подруга немедленно бросилась резать клейкую ленту.
Когда Медведя с трудом освободили от пут и он поднялся на ноги, то увидел валяющийся тут же чугунный утюг, который Елизавета Барровская использовала на кухне для приготовления цыплят табака. Хорошо, что сильная духом Александра Станиславовна оказалась слаба телом и не размахнулась как полагается, а то пиши пропало. Медведь потрогал голову — там вздулась даже не шишка, а полусфера, и костюмчик — замечательный, английский — оказался безнадежно испорченным. Годился он теперь разве что на тряпки — иномарки
Взволнованные бабуси бросились к телефону звонить в больницу, номер которой назвал им Медведь.
— Только вы о спецоперации ни гугу! — предупредил он на всякий случай. — Я вам рассказал о ней лишь в связи с чрезвычайными обстоятельствами.
Сам он принялся обследовать квартиру. И очень быстро нашел то, что нужно, — большой альбом, целиком посвящённый жизни и творчеству Сандры Барр. Там были ее фотографии, вырезанные из журналов, статьи, сообщения о кинематографических премиях и о поездках кинодивы в другие страны. Медведь решил взять альбом с собой. Но перед уходом показал его на всякий случай опечаленным подругам.
— Ваша Лиза, что, сильно кино любит? Или конкретно эту американскую артистку?
— Не знаем… — растерялись те. — Она нам никогда эту штуку не показывала. Где вы ее нашли?
Медведь нашел альбом в комоде, на самом дне. Он оказался прикрыт стопкой цветастых косынок. Пожалуй, это была единственная вещь из квартиры Барровской, которая могла по-настоящему обрадовать Лайму.
— Я дал Леджеру номер своего мобильного и сказал, что перебираюсь в другой офис, поближе к дому.
— Ты что, собираешься искать пропавших девиц? — искренне изумился Медведь. — Сейчас? В разгар поисков Сандры Барр?!
— У него нет другого выхода, — пояснила Лайма. — Если так называемый частный сыщик внезапно исчезнет, Леджер отправится в то единственное место, которое ему знакомо, — в офис Абражникова. Или позвонит туда…
— И наткнется на следователей, — подхватил Корнеев, которого очень даже заботила собственная безопасность. — Они его немедленно приберут к рукам. Он им расскажет обо всем, что произошло в ту ночь, когда Абражников был убит, и опишет меня в лучшем виде. А у меня нет никакого желания попасть в розыск. Лучше я быстренько выясню, куда подевались подружки братьев Леджер, отчитаюсь перед антикваром, и дело в шляпе. Это не более чем малюсенькое препятствие на нашем пути.
— Малюсенькое? — обиделся Медведь. — Ты самоустраняешься от поисков Сандры Барр, вот и все.
— Да я раскрою это дело с пропавшими девицами за один день, — заявил Корнеев.
Хвастовство не числилось в списке его основных достоинств, поэтому Лайма с подозрением спросила:
— Почему это ты так уверен?
— Я перечитал горы детективов, и мне кажется, смогу применить на практике все важнейшие сыщицкие приемы. Здесь главное — верные рассуждения. С логикой у меня все в полном порядке.
— И что же ты собираешься делать в первую очередь?
— Посетить квартиры, брошенные девушками на произвол судьбы. По оставленным вещам можно определить, добровольно ли человек покинул жилище, готовился ли он к отъезду или просто ушел и не вернулся. Кроме того, нужно тщательно осмотреть мусор и грязную посуду, чтобы понять, сколько гостей приходило к хозяйке накануне, что пили-ели, что за следы оставили после себя. Проверить пыль на мебели и повседневных предметах. Выяснить, чем хозяйка пользуется особенно часто, и оправданно ли такое внимание. Может быть, где-то есть тайник. Ой, да я много всего знаю.