Блондинки моего мужа
Шрифт:
Еще немного понаблюдав за особенностями взаимодействия Лизы и офисной техники, я окончательно уверилась, что личная жизнь секретарши вскорости будет налажена. Человек, который с такой самоотверженностью распечатывает на струйном принтере в жизни никем не читаемый текст помощи по работе с программкой Corel Draw 9, не мог не произвести впечатление.
– Очень выгодное занятие, – отвечала на мои удивленные взгляды Лиза, терпеливо выжидая, пока распечатывается десятый лист, – Окончательно освоюсь с принтером. А заодно и узнаю, как рисовать на компьютере.
На
– Смотри, – мы с Лизой вдоволь посмеялись над шуткой переводчика.
– Что шумим? – любопытный Лихогон тут же вырос в дверях приемной.
Мы показали текст и ему. Недоуменно разглядывая листы, Петр Степанович переводил восторженные взгляды с Лизаветы на компьютер и обратно. Я испугалась, что он сделает выбор в пользу компьютера.
– Лиза решила заняться компьютерным дизайном, – укрепила позиции секретарши я.
– Зачем? – Лихогон подозрительно прищурился, – Похоже, я действительно мало вас загружаю, Лизавета.
Петр Степанович о чем-то задумался, потом решительно удалился. Вернувшись, он производил впечатление человека, принявшего ответственное решение.
– Вот, – он протянул Лизе несколько рукописных листов, – Это опись хранящихся у меня в сейфе бумаг. С датами появления и номерами дел, к которым эти документы или вещи прилагаются. Начинал вести я этот перечень очень давно, а потом, когда уже компьютеризировался, так и не выбрал время перебить текст в файл. Могу я попросить сделать это вас?
Я едва удержалась от радостного восклицания.
“Это же надо… Какое везение… Теперь я буду точно знать, нужен ли мне сейф Лихогона!” – восторженно думала я, тут же требуя от судьбы еще больше подарков, – “Вдруг повезет, и окажется, что в сейфе вообще нет интересующих меня бумаг… Тогда и кражу совершать не придется”.
– Можете, – от неуверенности голос Лизы задрожал, но секретарша все же нашла в себе силы не впасть в панику и не отказаться от предлагаемой работы, – Вы можете все, что угодно, – трагическим тоном прибавила она и тяжело вздохнула.
Лихогон корректно не заметил печали собеседницы и удалился.
– О Боже! – прижав руки к груди, запричитала Лиза, глядя на меня так, будто восклицание это было не междометием, а обращением, – Катя, ты должна мне помочь. Ты должна меня спасти… Спаси меня немедленно!
– От чего? – живо заинтересовалась я.
– Он сказал… Он сказал: “Перебить текст в файл”. Ты слышала? Ты знаешь, что это означало? Я такого делать не умею. Набирать текст – могу. А перебивать? Это не сильно сложно?
– Отставить панику! – скомандовала я, стараясь сдержать приступ
Вскоре я уже знала содержимое сейфа Лихогона наизусть. Увы, судьба и не думала меня миловать. Все подозрения Георгия оправдывались. И договор о сотрудничестве Лихогона с Пёсовым, и план мероприятий по делу Пёсова у Петра Степановича имелись. Кроме того…
“Стоп!” – дойдя до конца диктуемого документа, я оторопела, – “Этого не может быть? Значит, он опередил нас. Значит, нашел настоящее завещание и теперь в жизни его никому не отдаст. Удивительно, что не уничтожил его сразу же… Впрочем, успеет еще. Если только сегодня нашел, значит, еще не сообразил просто, что с ним делать… Любыми путями нужно достать эту бумагу! Это единственный путь к восстановлению справедливости. Единственная надежда Марии на подтверждение своей правоты. То завещание, что у ЛжеКузена – поддельное!!!”
– Отчего ты остановилась? – увлекшаяся набором текста Лиза капризно попросила меня продолжать диктовать.
– Дата сегодняшняя, – зловеще чеканя слова, диктовала я, – Завещание Пёсова. Оригинал в конверте.
12. Глава двенадцатая, приговор завещанию выносящая.
Не знаю уж, каким чудом мне удалось досидеть в офисе Лихогона до вечера и не лопнуть от прямо таки распирающей потребности поделиться новостями. Несколько раз я даже думала поделиться ими с Лизой, но здравомыслие все же возвращалось ко мне и останавливало. Самые страшные новости – это те, которыми не с кем поделиться. К счастью сегодня был последний рабочий день на неделе, а значит, вечером я должна была симулировать отъезд к своим детям. На самом же деле, я убиралась из города с одной только целью – повидаться с Георгием и обсудить, наконец, сложившуюся ситуацию в нормальной обстановке.
– Ах, – в конце рабочего дня измученную непривычно загруженным графиком Лизу одолел приступ сентиментальности, – Я так благодарна тебе, Катя. Ты – замечательный друг. Знаешь, даже расстраиваюсь, что наступают выходные. Не увижу тебя теперь аж до понедельника… На вот, запиши мой телефон. Может, будет скучно, так созвонимся…
– Я к маме уезжаю, – обрадовалась возможности лишний раз подтвердить свою легенду я.
– Ох, и ты тоже меня бросаешь… Как же я без тебя?
– Не выдумывай, – несколько смутилась я, – На самом деле ты переживаешь, что не увидишься до понедельника с Петром. Так ведь?
– К тяжести этой трагедии я уже привыкла.
– Зря. К трагедиям нельзя привыкать. Их нужно искоренять. Вот возьми и увидься с ним на выходные. Вы же старые знакомые, отчего бы тебе ни заявиться к нему в гости в субботу? Поболтать о жизни, о компьютеризации работы и возможностях струйного принтера…
– По выходным Петенька занят, – вздохнула секретарша, – По выходным он занимается самообразованием. Иногда здесь же, в офисе, иногда в библиотеке… Это рассказала его мама.
– Беда за бедой, – вздохнула я и, распрощавшись, благосклонно разрешила Лизе впадать в отчаянье.