Блондинки моего мужа

Потанина Ирина Сергеевна

Георгий по-обезьяньи внимательно принялся теребить мою прическу.

– Совсем с ума сошел?! – не вытерпела я, – Я, к твоему сведению, голову мою еще чаще, чем одежду стираю… Отстань! Впрочем, не отставай, только смени намерения, – я с детства обожала, когда кто-то возился с моими волосами, поэтому, в общем, не возражала, против поисков у меня в голове чего угодно, – Как приятно, – замурчала я, – Поищи, вон там, на затылке… Туда эту бомбу вполне могли засунуть.

Георгий резко встал.

– Я ей тут о крахе операции толкую, а она

шутки шутит! Какая бомба! Что ты выдумываешь?

Я тяжело вздохнула, понимая, что придется вернуться к реальности.

– Если бы подслушивающее устройство цепляли к моим волосам, или там, вживляли под кожу или еще что-то такое, я бы наверняка это почувствовала. Как бы сильно занята ни была. А я ничего такого не помню. Значит, Лихогон не знал заранее о нашем нападении. Понимаешь, если б знал, он бы никогда не согласился идти в кино. Не такой он человек, чтоб ни в чем не повинное животное так подставлять. Кроме того, ему наверняка было бы интересно застать тебя на месте преступления…

– Чем же ты тогда объяснишь происшедшее?

– Собственной глупостью, – наконец, призналась я, – Глупостью и неприспособленностью к шпионской деятельности. Понимаешь, я не учла, что сегодня выходной.

– То есть?

– За время работы, я слышала от Лихогона что-то такое, мол: “поставить офис на сигнализацию – штука хорошая, но дорогая. Если б не знакомые ребята, с которыми удалось договориться, я б на такие расходы в жизни не пошел…”. Вот и думаю теперь, что, может, эти дружественные Лихогону ребята по выходным не работают… И от этого на выходные приходится собаку вызывать…

– Очень на то похоже…

– Но это я сейчас так думаю. А в тот момент и не сообразила даже… Кошмар, из-за меня тебя чуть не съели! – я сама себе сделалась противна.

– “Чуть не съели” – это мелочи, – блеснул благородством Георгий, и тут же все испортил безжалостным образом, – Кошмар в другом. Из-за тебя провалилась наша операция!

Возражать было нечего, я понуро опустила голову.

– Итак, – продолжал экзекуцию Георгий, – Завещание не украли. Лихогона насторожили (соседи наверняка сообщат ему о ночных истериках собаки). Да еще и, оказывается, на тебя, как на разведчика, рассчитывать больше нельзя. Ничего не скажешь, прекрасное положение…

– Неизвестно еще, лежало ли в сейфе это завещание на самом деле, – не подымая головы, пробормотала я, – Раз Лихогон знал, кто я, мог нарочно подсунуть фальшивую опись имущества сейфа. Для окончательного сбивания меня с толку.

– Или для проверки… Он рассуждал так: “Если Георгий поддастсяна эту уловку, и попробуем похитить завещание, значит, у Марии этого завещания нет. Значит, она обманула”… Теперь Лихогон точно знает, что Машка блефовала, и ЛжеКузен может ничего не бояться.

– Эх, и все из-за меня! Неужели я не могла сразу распознать, что Лихогон играет со мной?! Неужели не могла получше разобраться в системе охраны офиса на выходные?! Все из-за меня…

Георгий и не думал

меня разубеждать. По опыту предыдущего общения он прекрасно знал, что тогда взыграет мой дух противоречия, я кинусь спорить, накручу сама себя и стану убиваться еще горше. Кроме того, стану заставлять убиваться и всех окружающих.

– Точно, – Георгий решил применить шоковую терапию, и направить мои страдания в созидательное русло, – Из-за тебя. Раз ты так виновата, то теперь должна сама найти выход. Чем страдать, лучше придумывай, что теперь делать.

– Ну вот еще! – возмутилась Георгиевскому нежеланию меня жалеть и разубеждать я, – Никому я ничего не должна. Можешь меня уволить. С заданием я не справилась, к детективной деятельности я не пригодна…

– Совершенно непригодна. Я тебя с самого начала в этом подозревал! Говорил же: “Не уверена,что справишься – не берись”.

Мозгами я понимала, что Жорик просто спекулирует на моем характере. Но остановиться уже не могла.

– Прекрати меня раззадоривать! – попыталась спастись я, – И не думай даже! Доказывать собственную профпригодность я не стану!

– Нечего тут доказывать, – тяжело констатировал Георгий, – То, чего нет, не докажешь…

– Так уж и нет! – я все же завелась, – А вспомни-ка предыдущие дела? Если б не я, ты б до сих пор гонялся за угонщиками машин…

– Тебе просто везло. А удача – штука конечная.

– Еще не вечер! Проигранный раунд не означает поражение. Подумаешь, завещание… У нас на руках вскорости могут оказаться совсем другие козыри.

– Какие? – оживился Георгий.

– Не знаю пока… – соврала я, потому что, конечно же начала уже придумывать план, – Но, ты прав, раз я виновата в срыве операции, значит мне её и спасать.

– Ну уж нет! – Георгий испугался, что переусердствовал, – Только под моим руководством. Самостоятельно ты, конечно же, наделаешь глупости…

Я открыла было рот, чтоб возмутиться, но меня перебил телефон Георгия.

– Срочно приезжайте. Пока мы по офисам ошивались, на Марию было совершено нападение, – сквозь сдержанный тон Артема просачивалась тревога и беспомощность.

14. Глава четырнадцатая, чужую душу в потемках отыскивающая.

Не сговариваясь, за руль усадили меня. Георгий для таких поездок слишком напряженно чувствовал себя за рулем. Наш Форд, словно реактивный, что есть мочи, помчался в сторону дачи.

– Совсем ничего не понимаю! – мне необходимо было выговориться, – Какой смысл этим бандитам в нападении на Марию? Ведь они точно знают, что завещания у неё нет. Даже если все обман, и Лихогон подсунул мне фальшивую опись документов из сейфа… Все равно, по тому, как рьяно ты кинулся вызволять это завещание, сразу стало понятно, что у нас его нет… Ради чего приставать к Маше?

– Думай, пожалуйста, только о дороге, – взволнованно порекомендовал Георгий, – А то мы так никуда и не доедем…