Блондинки начинают и выигрывают
Шрифт:
После его ухода Клавдия Митрофановна негромко забормотала себе под нос, персонально ни к кому не обращаясь:
— Нужно нам глядеть не на видимое, но на невидимое, ибо видимое временно, а невидимое вечно. Как бы нам и одетым не оказаться нагими…
Это звучало предостережением.
— Алло. А, это опять вы… Ну и как, напечатали мое интервью? Еще нет?! Поторопитесь, уже две недели прошло!
А что это у вас голос такой гнусавый? У вас что, хронический насморк или вы трубку носовым платком закрываете? Ах, насморк…
Вы опять об этом… Ну сколько можно? Что вы все разнюхиваете, что вы все копаете? Вам что, заняться нечем? Вам что, интересно в чужую жизнь по самое никуда влезть?
Какой еще брат? Похожий, как родной брат? Кто на кого похожий?
Я вам, кажется, уже сто раз говорила, что никакого брата у моего мужа нет и не было.
Ах, тот тип, охранник моего мужа… Или телохранитель? Ну такой… Невыразительный, с усиками. Ничего особенного! Даже не помню, как его зовут… Впрочем, Александр звал его Кешей. Ну, понимаете, когда разведчик начинает работу на вражеской территории, ему сочиняют легенду. А мой муж человек занятой, неотложных дел у него прорва, везде нужен глаз да глаз… Ну, этот Кеша был у него вроде как на подхвате. Ничего серьезного: туда сгонять, там подписать, сям отметиться… Короче, все как обычно. Только не справился он. Слабенький в плане деловой хватки оказался, вот и уволился.
Насчет внешнего сходства? Вот еще глупости! Никакого сходства не было, абсолютно разные люди! Сами посудите: мой муж — косая сажень в плечах, крупный мужчина в самом расцвете сил, а этот, как его… Субтильный тип с жидкими волосенками и нечистой кожей. Странно, откуда вы взяли, что они похожи? Просто удивляюсь на вас и хохочу.
Нет, что-то общее в них все же было. Ну, во-первых, возраст — в районе среднего. Кажется, размер ноги, точно не знаю. Цвет волос, пожалуй. И все!
Впрочем, какое сходство может быть, когда один в усах, а другой абсолютно гладкий в области верхней губы? То-то же… Нет, что вы, я бы ни за что их не спутала. Даже темной ночью в темной комнате, крашенной черной краской, и при этом если бы оба при этом были в черном… Нет-нет!
Сами подумайте, мой Саша — образованнейший человек, с высшим образованием, а у того типа — незаконченное среднее. Маникюра нет, ногти обкусаны. Нож держит в левой руке. Дезодорантом прыскается не после душа, а до него. При ходьбе прихрамывает. Водочкой, кажется, тоже не брезгует. Какое сходство, что вы?!
Да и зачем моему мужу двойник, объясните на милость? Если даже я, его законная половина, не знаю об этом… Врагов у нас нет, скрываться ему не надо, покушаться на него никто не…
Тот случай? Какой? Ах, тот случай… Это просто ошибка была, я вам уже говорила. Нашелся мой муж в тот же день, точнее, наутро следующего дня. Да, это я звонила накануне в милицию, предупреждала о похищении. Просто сотовый его не отвечал и… Я запаниковала.
А на опознание меня по ошибке вызвали. Не знаю, с какой радости наши хваленые пинкертоны решили, что найденный в овраге бродяжка — это мой Саня… А он просто по делам тогда задержался. На всю ночь.
Вернулся он — вокруг смех, слезы, дети радостно на шее виснут: «Папа, папа, где наши подарки?» Я, конечно, лебедью подстреленной на руки ему пала, не чуя себя от радости, — все как полагается. Толик руку бросился пожимать, папаша прослезился от широты души…
Кто такой Стрельцов и чем он раньше занимался? Не имею ни малейшего представления. Какой-то актеришка, что ли, в Сыктывкаре срывал овации… А может, и нет. Кажется, он скитался по стране, пытался на стройке подрабатывать. Ну вы же знаете Сашу, у него золотое сердце. Приголубил он этого попрошайку. Выучил, ввел в соответствующие круги…
Мы его приняли всей семьей, как родного. Буквально души в нем не чаяли. Дети с удовольствием играли с ним «в лошадки». Папаша о нем очень положительно отзывались. Толик, брат мой родной, даже хотел его с какой-то хорошей девушкой познакомить на предмет брака и создания семейных уз.
Где теперь он? Не имею понятия! Исчез человек,
Я и сама частенько мечтаю о крошечном домике где-то в глуши. Чтобы тихо падал снег, искрились звезды в бархатно-синем небе, серебристый, чисто умытый метелью месяц скользил в вышине, выглядывая из разрывов рваных туч. Чтобы трещали поленья в огне, шебуршили мыши за печкой… Хотя мыши — это лишнее. Ну, вы меня понимаете?
А вообще, скажу я вам, от современных людей не жди благодарности. Ни настолечко!
Хоть этого Стрельцова взять, к примеру. Вытащили человека, можно сказать, из небытия. Выкормили, выпоили, одели во все самое лучшее, на груди пригрели. Работу дали, твердый кусок хлеба плюс масло. А он что? Ни тебе спасибо, ни тебе мерси — фырть в свои Палестины, и поминай как звали. Обидно даже немного. Даже как-то не по себе делается от скверности человеческого облика. От наплевательского отношения к ближним и отсутствия малейших признаков совести. Малейших! Микроскопических! Малипусеньких!
А еще говорят, что нужно любить человечество. Нет, на это у меня решительно недостанет сил. Нет, и даже не просите!
А что касается милиции, так дело уже закрыли. Нет человека — нет проблемы. Впрочем, даже если он вдруг появится, все равно ему никто не поверит. Потому что мой супруг — вот он, в наличности, а ваш Кеша? Призрак, мираж, фантом. Одно сплошное воображение…
Глава 20
С сыщиком из «Острого глаза» мы встретились в кафе возле дома. Незаметный юноша неопределенного возраста со стертой внешностью профессионального соглядатая и умным взглядом одиноко возвышался за дальним столиком в углу. Перед ним дымилась чашечка черного кофе, возле правого локтя лежала свернутая в трубочку газета — опознавательный знак, по которому мне предлагалось его узнать.
— Ну, в общем, так, — без вступления начал сыщик, предпочитая конспективно-телеграфный стиль повествования, — Пал Григорич, очевидно, уже пояснил вам основные моменты?
Я молча кивнул. Не стоило выказывать особой заинтересованности в результатах работы, чтобы не спровоцировать деньголюбивое агентство на новый виток бесконечного расследования.
— В общем, так… В Сыктывкаре следов вашего родственника не обнаружено. Я перелопатил кучу архивов, если Стрельцовы и попадались, то или неподходящего возраста, или неподходящей внешности. Ходил по адресам, но все вхолостую. Полный отчет о проделанной работе хранится в конторе, можете прочитать, если хотите…
— Обязательно прочту, — кивнул я.
— Ага… Но был один момент… В общем, так, остановился я в гостинице. Значит, снял номер, стал жить. Девица одна там коридорной работала. Ну, как-то я с ней разговорился о том о сем со скуки…
«За мой счет он с девицами болтал!» — возмутился я, но все же благоразумно промолчал.
— Она мне про всех своих товарок выложила как на духу. Мол, хотя у них романы на рабочем месте строго запрещены, но все же случаются сердечные истории время от времени. Одна ее подруга, завзятая театралка, завела с приезжим трогательные отношения определенного рода, так ее сразу с работы поперли. К ним столичный театр на гастроли приезжал два года назад, труппа в номерах на четвертом этаже останавливалась. Ну, актеры народ экспрессивный, влюбчивый, а еще расслабляющая атмосфера гастролей, отсутствие женской ласки… Ну, один товарищ стал строить этой девице куры, та ответила ему взаимностью — и понеслась душа в рай… Начальство про все это со временем прознало, беременную администраторшу культурненько в декрет выперли, она, кажется, родила кого-то…