Блондинки не сдаются
Шрифт:
— Обычно я так не одеваюсь…как проститутка, — выдавила Маша, с трудом скрывая злость в голосе.
— Ты выглядишь восхитительно, — сказал я.
— Это точно, — поддакнул водитель такси, невольно подслушивающий наш диалог. — Красотка!
— Крути баранку, друг, — урезонил его я. — Здесь поверни направо, так можно срезать путь.
Не успели мы войти в квартиру, она подошла ко мне близко и упрямо мотнув головой, процедила:
— Я не согласна на такую сумму. Цифры взяты из воздуха. Ты их выдумал,
Я полез в рюкзак и протянул ей чеки Сергея. Вовремя подсуетился, подумал я, усмехаясь. Какая подозрительная особа, не поверила все-таки. Пока она рассматривала накладную с автосервиса, я открыл шкаф и вытащил оттуда документы на телевизор с чеком магазина.
— Это от техники. Купил полгода тому назад. По гарантии не приняли, сказали, монитор в таком состоянии восстановлению не подлежит. Чего стоишь, пошли на кухню чай пить, — позвал ее я, и не дожидаясь ответа, направился к двери.
— Сумма получается другая! — воскликнула она. — 330 тысяч это не 500!
— Ты забыла про палатку, — ответил я из кухни, наливая в чайник воду.
Маша вошла за мной и присела на диван. Спиной я чувствовал, как она сверлит мой затылок своим острым взглядом и сердится.
— Где документы на ремонт ларька? — потребовала она, положив чеки на кухонный стол.
— Их нет, — спокойной заметил я, достав банку варенья и разлив его в креманку. — Тебе какой чай — зеленый или черный?
— Я не буду пить. А как мне понять, сколько ты им заплатил на самом деле?
Я положил на стол две чашки с ложками, нашел в шкафу какие-то печенья, разложил их на тарелке, придвинул к ней креманку, а себе взял оставшуюся банку варенья и столовую ложку.
— Я перечислил им деньги на карту. Сам не пошел. Это таджики, морду набьют. Могу дать телефон хозяина, если хочешь пообщаться лично. И с банковской карты сделаю распечатку, — я отхлебнул горячую жидкость и набрал полную ложку из банки.
— Ты похож на Карлсона, — прыснула она. — Банку варенья мне не одолеть.
— Поэтому я тебе размазал по тарелочке, пей и не куксись. Рассказывай, что ты там придумала.
— У меня нет таких денег, — она взяла чашку в руки и стала дуть на поверхность. — Если я устроюсь на работу, все равно не смогу заработать столько. Продала за неделю одну картину. Знакомая выручила, купила кому-то на день рождения. Я ходила в банк, в кредите мне отказали. Продать мне нечего, у родителей денег нет. И ты дал мне слишком мало времени! — последние слова она произнесла с отчаянием и с силой грохнула чашку на стол.
Увидев, что я молча продолжаю поедать варенье, она успокоилась.
— Поэтому так вот… ты же хотел меня.
— Я согласен, — откинувшись на спинку стула, я не смог скрыть довольной улыбки. — Просто не уверен, что ты осознаешь, на что соглашаешься.
— В каком это смысле? — растерялась
— Пошли в комнату, кое-что покажу, — я встал, убрал посуду в раковину, помыл руки и направился в свой кабинет. Включил компьютер. Набрал в поиске: цена интимных услуг в Москве.
— Вот, — ткнул я пальцем в монитор, — Выходит, что тебе придется ходить ко мне отдавать долг …так, сейчас прикину…примерно 167 дней.
— Ты негодяй, — побледнела она. — Как ты смеешь меня сравнивать с ними!
Я почесал голову и повернулся к ней.
— Сама предложила. Или ты рассчитывала за полмиллиона отделаться одной ночью? Тогда я не согласен.
— Козел, — прошептала она, подходя к компьютеру. — Почему так много дней?
— Я поделил 500 тысяч на 3 тысячи, — пояснил я.
— Ну конечно, чему я удивляюсь, — съязвила она, — к тебе женщины только за деньги ходят. Расчеты неверные. Здесь есть и за 5 тысяч, и за 6.
— Ладно, пусть будет 100 дней, — легко пошел я на уступки, откидываясь на стуле и рассматривая ее ноги.
— Ты отвратителен, — она покраснела и отвернулась.
— Это спорное утверждение, — с юмором ответил я. — Некоторым я симпатичен просто так.
— Дурам безмозглым или страшным жирным теткам, — фыркнула Маша.
— Совсем не нравлюсь?
— Совсем, — радостно улыбнулась Маша. — Мне не нравятся предсказуемые, банальные дебилы, которые считают, что все могут купить, у которых все их примитивные желания написаны на лбу, у которых нет никакой индивидуальности. Ни в поведении, ни в мыслях, ни в намерениях. Ты скучный, к тому же недомерок.
— А ты мне понравилась.
— Мужиков сейчас печатают на одном принтере, — она не обратила внимания на мои слова. — У вас у всех ни фантазии, ни оригинальности. Ни в чем. Твоя жалкая записка о свидании должна была утонуть в унитазе. Я бы не позвонила. Никогда.
— А какие мужчины тебе нравятся? — я расстегнул рубашку.
— Которые могут зацепить эмоционально, непохожие на других, нестандартные, они могут из женщины душу вынуть, — ее несло.
— Например? — уточнил я. — Как я должен был с тобой познакомиться, чтобы соответствовать этим требованиям?
— Ты безнадежен, — махнула она рукой и села на диван. — Совсем меня не понимаешь, и вообще я устала. Закрыли тему.
— Хорошо, тему взаимных симпатий закрываем, их нет, — я вскочил и подошел к ней. — Тогда раздевайся.
Андрей так стремительно подошел ко мне с требованием раздеться, что я не успела задуматься. Организм отреагировал, минуя контроль сознания. Сработал древний безусловный рефлекс защиты личного пространства, и мой кулак впечатался в его глаз.
Он, видимо, не ожидал нападения, поэтому отразить удар не успел. — Сумасшедшая! Больно же! — Андрей вскрикнул и схватился за лицо руками.