Блудная дочь
Шрифт:
И тут же Поля сама ответила на свои вопросы. Ну что за ерунда! Агате можно, потому что она не девушка Димы. Она врач, друг, старая знакомая, кто-то там еще. Но не любимая же девушка! Полине даже стало смешно. Хы! Любимая девушка! Вот именно! Он к ней потому и придирался, что любит именно тоненьких, стройненьких.
Она поспешно переоделась в Митину рубашку и стояла босиком на теплом полу. Агата и Митя тоже ушли босиком, здесь, видно, так принято. Чувствовала она себя вполне спокойно. От Агаты никакой угрозы или высокомерия
– Ну, идем, чайку попьем, – позвала появившаяся из другой двери Агата.
– А Митя?
– Митя? Какой Митя?
Поля даже испугалась.
– Митя. С которым я пришла.
– Ну какой он Митя. Он – Диша. Это ты, что ль, выдумала Митей его обзывать?
– Я думала Дмитрий – Митя, – растерялась девушка.
– А ты б его все-таки спросила для начала.
– Он не был против.
– Ну, имя-то коверкать – это вот к чему и ведет… К зигзагам всяким. Ладно, пойдем на кухню. Он лежит сейчас. Чистится. Ему хорошо. А мы отдохнем.
Надо же! В жизни бы не догадалась Митю так называть! Диша… Вот смех! Чудачка эта Агата все-таки. Полина шла через огромную гостиную, полупустую, всего-то и мебели: ковры и три дивана буквой П. Сквозь три окна виднелись те самые башенки, которые всю жизнь так нравились ей. Вот, оказывается, кто тут хозяйка! Из гостиной они попали в коридор, прошли мимо закрытых дверей комнат, в которых явно кто-то был: слышались покашливания, голоса, звуки радио.
– Тут у меня лечатся. А мы сейчас на жилую половину идем, – пояснила Агата. – Запоминай дорогу.
Телеса ее колыхались под рубашкой, часть волос выползла из заколки и упала на плечи.
– Жарко, – пожаловалась хозяйка невиданных хором. – А что сделаешь? Все приходят никакие, всех знобит, всех колотит. Приходится обогревать. И ведь что обидно: приведешь в порядок, душу вложишь, вроде ожил человек, все понимает… А потом опять. И денег ведь лечение стоит каких – им плевать. Пустые внутри. Бездонные бочки. Их дела. А некоторых жалко.
– А что – Ми… то есть Дмитрий – он тоже? Тоже за этим к вам приходит, да? – решилась спросить Поля.
– Он за всем приходит. И за этим, и за тем. Особ статья – Диша. Хотя тоже – лежит сейчас, колотится. Ты должна была смотреть! Прохлопала!
– Но он мне ничего не говорил…
– Жила у него? Кайф ловила? Сантиметры давал? А для него что-то сделать, а? Ты где его отхватила? – покосилась через плечо Агата.
Поле вдруг стало нестерпимо стыдно. Как сказать правду? В поезде она его отхватила? И не обманешь…
– Мы в Питер вместе ехали, – уклончиво сказала она.
– В поезде, значит. Да, Дишка совсем с пути сбился.
Они миновали арку и оказались в совсем других покоях. Просторное помещение с колоннами, метров сто площадью, не меньше, очевидно, получилось из нескольких больших комнат. Тут были и диваны, и большой обеденный стол с канделябрами, и огромная кровать с прозрачным розовым балдахином. Прямо за удивительным королевским ложем шел кухонный отсек, с плитой, холодильником, стеклянным столом и всем, что полагается иметь образцовой хозяйке на кухне.
– Вот. Пришли. Добро пожаловать – мои просторы. Тут я и сплю, и гостей принимаю, и ем. Удобно.
– Красиво у вас, – восхищенно произнесла Полина, оглядывая невиданное роскошество.
Агата включила электрический чайник и уселась за кухонный стол из толстенного стекла.
– Сейчас вскипит. Ты какой будешь?
– Мне все равно. Зеленый.
– Я про зеленый и спрашиваю: какой?
– Какой вы будете, такой и я.
Агата, не вставая с места, взяла с подноса две чашки, банку с чаем, насыпала зеленого порошка в каждую чашку, залила кипятком.
– Японский будем пить, – пояснила она.
Сидела она развалившись, через стекло были видны ее ноги-тумбы и все остальное.
– Пей, готово, – предложила Агата. – Я тут все под себя устроила. За день так намахаюсь с этими своими чебурашками, что, как пожру, в сон клонит. Ну, я – прыг! И спать! А утром спросонок есть захочу, сразу хоп со стола кусок. Рационально.
– Просто потрясающе! – убежденно сказала Поля.
Отхлебнули чай.
– Ты хоть понимаешь, что он из приличной семьи? – мирно и даже не вопросительно, а как-то лениво произнесла Агата.
– Я тоже из приличной, – ответила Поля.
– Ну, это ты брось. Ну из какой ты приличной? Самой не смешно? Девка в поезде знакомится неизвестно с кем, идет к нему жить. В какой приличной семье такое позволят? Кто допустит?
– Меня не пускали, я не послушалась. – Полина только сейчас начала смотреть на ситуацию со стороны.
– Знаешь, приличные – они так не пустят, что их послушаются. Вот это и запомни. Так что не сравнивай.
– Но Ми… то есть Дмитрий… сам…
– Диша – мужик. Понимаешь? Другая часть человечества. Он, может, пресс качает, а ты: любовь, любовь! А где твоя любовь, если ты в его доме спишь, а он в это время неизвестно где и с кем дурью балуется? В чем любовь-то?
Поля не знала, что ответить. Она вообще ничего не понимала, что сейчас происходит. Агата не ругала, не задевала ее. Она просто как бы сама с собой разговаривала. Полина была ей даже не собеседница, а часть мебели, что ли.
Агата отхлебывала чай, отдувалась. Поля тоже наслаждалась чаем. Неслыханно вкусный.
– Пойду на Дишку гляну, как он там, – встала Агата.
– А мне с вами можно?
– Пойдем. Его комната здесь, на моей половине. Он сейчас дремлет. Ты на него посмотри, но не тормоши. К вечеру оживет. Днюху твою отпразднуем.