БлудниZа
Шрифт:
– До 20 недель. По медицинским или социальным показаниям. Эх вы, молодежь! Что, все так плохо? Парню-то своему скажи, а то ж вдруг все переменится.
– У меня нет парня! Меня изнасиловали! – закричала я на нее, но недостаточно достоверно.
Соврала, да, но это была почти что правда. Она смотрела на меня без особой надежды и без осуждения. Сделала вид, что поверила, а сама как-то обреченно качала головой. На ее руке я заметила церковное
Но она только продолжила писать направления на анализы, узи.
– Вот, сдашь все, потом ко мне, – сказала, будто в воздух, и глаза отвела к окну.
Не знаю почему, но я была уверена, что звонить нужно Тимуру. Хоть и Рома там тоже был.
– Тимур, мне нужно срочно с тобой встретиться. Срочно! – наговорила я на его автоответчик.
Он не перезванивал. Да черт бы вас побрал, когда вы нужны, вас не дозовешься!
На очередной звонок трубку взяла секретарь, звонок с мобильного был перенаправлен.
– Девушка, мне срочно нужно поговорить с Тимуром!
– По каком вопросу?
– По личному, блин!
Звоню спустя полчаса. Отвечает.
– Тимур! Твою налево, где тебя носит! У меня вопрос жизни и смерти!
– Кто это? Алло!
– Это я, На… Елена.
Настя – это испуганный ребенок и маленькая истеричка. Елена – спокойна как танк, потому что ничего страшнее того, что она однажды стала Еленой, случиться не может.
– А, Лен, привет. Устал, как собака. А что у тебя случилось?
– Не только у меня, но и у тебя. Можем увидеться?
– Сегодня вряд ли, завал страшный! Даже сейчас с тобой разговариваю и каждую секунду считаю потраченной зря. Давай завтра позавтракаем. Идет?
Хорошо. Лекции я пропущу. Это важнее.
Мне уже было не привыкать быть бодрой в восемь утра. Даже несмотря на слабость и общую беременность организма. Как только я узнала об этом, на меня разом рухнули все симптомы, которые раньше где-то отсиживались. И соленых огурцов захотелось, и селедки с сахаром, и затошнило, и полуобмороки стали грезиться в каждом движении.
Торжественно, как вазу эпохи Мин, я принесла себя в ресторан на углу его конторы. Села подальше в углу, закуталась в шарф цвета морской волны и попросила чая с жасмином.
Он, как повелось, опаздывал, заставляя себя ждать. Наверное, чувствовал себя страшно важным господином, закомплексованный придурок. О, наконец-то, явился. Строгое английское короткое пальто, загорелый, как обычно.
– Сколько лет – сколько зим не виделись!!! Привет, дорогая! Как-то ты странно выглядишь, философия что ли так пагубно действует?
– 15 недель мы не виделись. Ровно.
– А ты считаешь дни от нашей встре-е-ечи! – запел он фальшивым голосом. И обернулся к официантке. – Девушка, мне бы пельменей каких-нибудь легких с утра, так есть хочется, аж переночевать негде!
– Есть равиоли по-тоскански, с сыром, артишоками и прошутто. В сливочном соусе.
– А мясо в них есть, в ваших равиоли?
– Прошутто.
– Нет, это не мясо. Принесите мне пельменей, наших, нормальных, без вмешательства тосканских мастеров.
– Тимур, я беременна!
– А? Что? Эй, девушка, и водки! Или виски! В общем, что есть! – обернулся ко мне.
– Я приехала с тобой завтракать пельменями, на запах которых меня тошнит, чтобы рассказать, как весело ты провел время. Теперь у нас последствия. Точнее, у меня, дорогой!
– Сколько?
– В смысле? Сколько младенцев во мне ты зачал?
– Сколько ты хочешь? У меня уже есть семья: жена, сын-дошкольник. Мне не нужны такие попадалова. Ты мне очень симпатична, но жениться на тебе, сама понимаешь, я не могу. Как можно решить эту проблему, сколько ты хочешь, ну это… отступных, да? – и все это заученной скороговоркой. Вероятно, не в первый раз.
– Ах, ну да, ты ж, конечно, женат!!! А кстати, зачем тогда продолжаешь мне на счет деньги слать? Я ж с Ромой рассталась! Я думала, ты так ненавязчиво ко мне подкатываешь.
– О, а я и забыл совсем. Ну Рома в отличной форме, благодаря тебе. Так что считай, это бонус.
– Хорошо вам, форбсам, сто тысяч туда, сто сюда. А люди по четверо в комнатах живут и на трамвае ездят. Но мечтают защитить кандидатскую по философии и открыть что-то полезное для всего человечества.
– Я тоже жил в халупе, снимал за 5 долларов, а на остальные 20 жил целый месяц и даже девчонок в кафе водил. Я не родился в золотой люльке. И не надо меня демонизировать. А сейчас я как раз делаю очень много полезного для человечества.
Двое сидели и смотрели, как зарождался новый день. Двое красивых людей, чей ребенок рос в утробе. Если бы ангелы посмотрели вниз на землю, и увидели этих двоих, они бы умилились. Лишь бы ангелы оказались глухими.
Конец ознакомительного фрагмента.