Блудное Солнце. Во Славу Солнца. Пришествие Мрака
Шрифт:
Все так знакомо; на борту «Полуночи» она видела нечто похожее. Рош вспомнила, что в обзорах новостей, которые передавала Сеть РИ, несколько раз упоминалось это происшествие: система Эде, одна из провинций Олмахой, неподалеку от границы Содружества, никого не интересовала до тех пор, пока не стала жертвой катастрофы и чудом не погибла из-за неисправности планетарного щита.
А звали представителя Артели, продавшего бракованный щит, Макил Веден.
Почему она раньше не сообразила?
Рош окончательно проснулась и огляделась по сторонам.
Быстро
Рош ужасно хотелось хорошенько встряхнуть и разбудить суринку, но потом, тяжело вздохнув, она решила оставить её в покое. Впервые за последнее время. — Рош казалось, что прошло несколько недель, — она почувствовала себя в полном одиночестве, даже несмотря на присутствие девушки в комнате. Это неожиданное ощущение доставило ей огромное удовольствие.
Комната была крошечной и абсолютно функциональной — узкая двухэтажная койка и примитивные санитарные удобства. Через несколько минут после того, как Сабра привела её сюда, Рош провалилась в глубокий сон, считая, что причиной неожиданной усталости стало страшное переутомление.
Теперь у неё уже не было такой уверенности…
— Вы проснулись?
Голос, прозвучавший от двери, нарушил приятную тишину, которой наслаждалась Рош. Она быстро пересекла комнату, чтобы посмотреть, кто пришел.
— Извините, что беспокою вас, — сказал Гейд, и на его испещренном шрамами чернокожем лице появилась улыбка, Он был одет в свободный черный комбинезон, который наверняка раньше служил корабельной формой. — Я хотел с вами поговорить.
— Я тоже, — отбросив в сторону раздражение, сказала Рош. — Буду готова через пару минут.
— Конечно, я подожду.
Гейд отвернулся, когда она одевалась и меняла повязку на левой руке. Майи не шевелилась, и Рош решила её не беспокоить. Если девушка действительно спит, значит, она нуждается в отдыхе. Обвинения в том, что она позволила себе проникнуть в чужое сознание, подождут — до тех пор, пока Рош не решит, на что она больше рассердилась: на то, что ей навязали чужие воспоминания, или на то, с какой бесцеремонностью подавлены её собственные мысли.
Когда она была готова, вождь повстанцев провел её через несколько тускло освещенных помещений и туннелей. Рош поразило, что в подземном штабе кипит такая бурная жизнь — сотни людей построили здесь для себя дома, миниатюрные рынки, больницы, промышленные предприятия и даже развлекательные центры — тут вырос город, окруживший штаб повстанцев. В одной огромной комнате, через которую они проходили, за столом обедало около пятидесяти человек, и запах жареного мяса заставил Рош замедлить шаги.
Гейд взял её под руку и не дал остановиться.
— Мы скоро поедим, — улыбаясь, сказал он, — Обещаю вам.
— Надеюсь, очень скоро, — проговорила Рош.
Гейд повел
— Неподалеку находится канализационный сток, — пояснил Гейд, и Рош, поморщившись, принялась вытирать руку об одежду.
— И вы тут живете? — В её голосе не прозвучало отвращения, скорее изумление.
— Я люблю быть рядом со своими людьми, — ответил он. — Чтобы не забыть, что я из их числа.
— Было бы неплохо, если бы и другие руководители следовали вашему примеру, — заявила Рош, подумав про проктора Клоуза и его апартаментах на административной палубе «Полуночи».
Лично она считала, что быть командиром — значит не только отдавать приказы, носить великолепную форму и иметь доступ к самым разным роскошным вещам и удовольствиям. В конце концов, лишняя звездочка на форме Клоуза не помогла ему, когда взорвался корабль. Порой она даже думала, что причиной его гибели, пусть и косвенно, как раз и явились дополнительные привилегии. Будь Клоуз более ответственным командиром, интересующимся проблемами своей команды и корабля, «Полночь» не превратилась бы в несколько тысяч кубических километров сверкающей радиоактивной пыли.
— Сюда. — Гейд взял Рош за руку и помог ей спуститься с последней ступеньки лестницы.
Она увидела помещения, ничем не отличающиеся от тех, которые они покинули несколько минут назад, разве что народу здесь было больше.
Они ещё некоторое время шагали по сырым коридорам, в которых витал едва заметный неприятный запах. Наконец Гейд подошел к запертой двери. Он открыл замок при помощи какого-то невидимого механизма, и створка скользнула в сторону. Войдя первым, Гейд включил свет и жестом показал Рош на стул.
Рош осторожно последовала за ним, внимательно оглядев комнату — исключительно по привычке, — прежде чем шагнуть внутрь. Она обратила внимание на удобную, но не слишком роскошную мебель. У одной стены стоял огромный письменный стол, заставленный устаревшими компьютерами, Два маленьких мягких кресла занимали центр комнаты, в углу, рядом с узким буфетом, висел полотняный гамак. Стену напротив стола украшала разноцветная фреска. Примерно три метра в ширину и два в высоту, она казалась окном в иной мир — знакомый Рош.
Не обращая внимания на предложенный стул, она подошла к стене, чтобы рассмотреть фреску. Серое небо над голым бесцветным пейзажем, тонкие пальцы черных скал тянутся вверх в безнадежной попытке схватить плывущие по небу облака. Место, изображенное на картине, выглядело таким пустым и одновременно наполненным жизнью, словно сами скалы обладали неожиданной способностью мыслить.
— Монтабан, верно?
— Верно. — Рош почудилось, что она услышала нотку восхищения в голосе главаря повстанцев. — Вы там бывали?