Блуждающие по мирам. Бессмертные
Шрифт:
– Чел подозревается в убийстве миссис Нилинд, – мрачно отозвался он.
– А мистера Опеля и мисс Дотри тоже на него повесите?
– Вы забываетесь, Лиоана, с кем Вы разговариваете! – повысил голос Андрус.
– Альбоса не виноват! Это Ингрек, да? Он дал показания против шефа? У него есть мотив мстить Альбосе.
– Да? И какой же? – с насмешкой спросил капитан.
– Я не знаю, нужно спросить об этом босса. Причина точно существует, уверяю Вас. И потом, у Вас нет доказательств вины Челейва.
– Есть одно неопровержимое доказательство, –
– Какое? Лживый свидетель? – съязвила я, имея виду Питера Шлея.
– А знаете ли Вы, мисс Милл, что Челейв был на войне? А знаете, с каким оружием в руках он воевал? Так вот я Вам скажу: он резал тензанцев ножом, разделывал их на кусочки, как мясник, тогда как многие предпочитали огнестрельное оружие.
– Потому что он не трус! Стрелять в спину сможет каждый, а вот вступить в ближний бой с врагом отважится не всякий, – возразила я.
– Девочка, ты заигралась в сыщицу. Иди домой. Мы сами разберемся, кто прав, кто виноват.
– Знаю я вашу систему правосудия! Повесите невиновного во имя Светлых богов и вся недолга! – выкрикнула я.
– Немедленно уходите отсюда, мисс Милл, – побагровел Гелефин.
– Мне нужно увидеть мистера Альбосу.
– Исключено.
– Не уйду, пока не встречусь с ним, – настаиваю я.
– Тогда я выволоку отсюда тебя силой.
– А Вы попробуйте! И не забудьте представить лицо моего отца, если бы он увидел, что Вы применили к его дочери силу, – заносчиво сказала я.
– Твой отец мертв. Нет нужды представлять, чтобы он сказал или сделал. Теперь я, а не твой отец, начальник полиции! Убирайся отсюда немедленно.
Начисто забыв о корзине с фруктами, я выскочила из кабинета капитана. О каком доказательстве он говорил? А если все серьёзно, и шефа ожидает неминуемая казнь? У меня нет никого, кроме него. Отец умер, и больше никаких родственников не существует.
Я верю в мистера Альбосу, и ничто не подорвет этой веры. Никакие улики против него не убедят меня в том, что он причастен к загадочным убийствам. Что делать дальше? Я попыталась думать головой шефа: как бы поступил он? Но ничего не выходило, мысли снова и снова возвращались в иное русло.
Я вернулась домой, сняла ненавистные тряпки, в которых женщина якобы должна чувствовать себя королевой, и надела брюки. Завтра снова прослежу за Питером Шлеем, этот чудак вполне подходил на роль психа убийцы. Ниточка тянется в квартал дьяволопоклонников, и мне это все не нравилось. Нет, я не боялась пострадать самой. Я приходила в ужас от одной только мысли, что они хотят сделать с моим шефом. У меня есть несколько дней, прежде чем они примут решение о его виновности и отправят Альбосу на эшафот.
Следующим утром я слонялась по улице со стопкой газет, которые раскупали, как горячие пирожки. А все дело было в статье, которая красовалась на первой полосе. Бывшая любовница босса писала, что знаменитый Челейв Альбоса – оборотень, которого подозревают в убийствах. Желчь лилась из каждой ее фразы. Бедный шеф! Когда все закончится, нам будет крайне сложно отмыть пятна с его имени. На снимке он изображен в момент ареста: в костюме тройке, неизменной белой рубашке с закатанными рукавами и в наручниках. Глаза его смотрят в кадр, как бы силясь донести до читателя: я не виноват, это ложь.
День стоял жаркий, и мне приходилось постоянно вытирать со лба пот и обмахиваться газетой.
– Дайте-ка мне газету, милочка, – послышалось у меня над ухом.
Я вздрогнула и увидела Питера Шлея, который незаметно подкрался ко мне сзади. Все во мне тут же напряглось. Он протянул мне больше, чем стоила печатная продукция, и когда я полезла в карман за сдачей, Питер прикоснулся к моей руке и ласково сказал:
– Не надо, оставь себе.
Не сходя с тротуара, он развернул газету и впился глазами в текст. Сейчас он совершенно не походил на чокнутого, который разговаривает со своими часами. Обычный горожанин, охочий до новостей и сплетен. На вид ему около 35, высокий, подтянутый, чисто одетый. Он походил на банкира или на продавца акций.
– Вот так новости! – воскликнул он. – Уважаемого человека задержали в связи с убийствами!
– Он не убивал, – вступилась я за босса.
– Да? Откуда ты знаешь? – поинтересовался он.
– Люди говорят, это дело рук приезжих. Вроде Вас, мистер. Вы ведь приезжий, не так ли?
Он опешил, затем натянуто рассмеялся и ответил:
– Для уличной торговки ты слишком хорошо осведомлена. Допустим, я приезжий. И что? Я убил хозяйку, чтобы не платить аренду за комнату? Чушь! Теперь ее племянничек затребовал с жильцов вдвое больше! Какая мне с этого выгода?
– Для простого приезжего Вы слишком хорошо ориентируетесь в городе. Зачем вы ездили в Теохард?
– Так это ты за мной следила? То-то я смотрю лицо знакомое. Кто ты такая?
– Я помощник детектива и намерена узнать правду для того, чтобы капитан Гелефин снял обвинения с моего шефа. И я узнаю, не сомневайтесь в этом. И если Вы или Ваши друзья из Тензана замешаны в этом деле – Вам несдобровать.
– Угрожаешь мне виселицей? – неприятно рассмеялся Шлей. – А может я бессмертный? – он залихватски подмигнул мне, свернул газету в трубочку и дурашливо прокричал мне на ухо: еще увидимся, красотка Ли!
Я оторопела. Откуда он знает мое имя? Что он имел в виду, говоря про бессмертие? Все мы смертные люди, разве не так? Неожиданный разговор с Питером Шлеем оставил во мне неприятный осадок. А если он приехал в Эдинну из Тензана? Почему полиция его не проверит? Уверена, они найдут, за что зацепиться.
К вечеру над городом сгустились тучи, в воздухе отчетливо запахло грозой и еще чем-то неуловимо напоминающим страх. Я еще раз предприняла попытку увидеть мистера Альбосу, но полицейские оставались непреклонны: нельзя, вот и весь разговор. На обратном пути попала под дождь и вымокла до нитки. Придя домой, повесила платье сушиться и незаметно для себя уснула.