Блуждающий по вселенным
Шрифт:
Идею он одобрил полностью, подправил, где надо, и пообещал полную и всемерную поддержку от командования.
Мария об этом сообщила во время поспешного поедания каши, посматривая по сторонам и пытаясь первой заметить приближающуюся противницу. И та себя ждать долго не заставила. Потому что по тому же уставу как раз после окончания завтрака и отводилась четверть часа на решение подобных вопросов. Естественно, начинать дуэль сию минуту никто не собирался, хотя и это не возбранялось. Но тогда уже точно павший наемник будет брошен прямо под кустом, потому что идущий на боевое дежурство полк не должен задерживаться по поводу
Этой минуты ждали очень многие, потому что равнодушных при этом инциденте почти не осталось. И когда Апаша Грозовая приблизилась к троице новобранцев, все в окружении постарались тоже оказаться как можно ближе и затаить дыхание, лишь бы расслышать каждое слово.
— Ну что, может, прямо сейчас и успеем решить наш спор? — Сегодня заува казалась совершенно спокойной, собранной, лишенной всяких остальных эмоций.
Мария сделала шаг навстречу и заговорила с полнейшим равнодушием, словно объясняла случайному прохожему, как пройти к ближайшему трактиру:
— Наш спор решится обязательно в самое ближайшее время. Только вот я, как и мои сестры, обязана держать слово перед нашими досточтимыми предками.
То есть этими словами Ивлаевы официально и прилюдно подтвердили свои притязания на право быть потомками прославленного рода. Какого именно и знает ли об этом роде хоть кто-то — в данный момент было не важно.
Более важные слова прозвучали дальше, оглашая, пожалуй, единственный шанс, благодаря которому дуэль получала большую, а в некоторых случаях почти нереальную отсрочку.
— Для того чтобы отомстить за нашего друга и родственника Бориса, мы дали обет уничтожить по десять зроаков и по десять кречей. До того мы не имеем права участвовать в любых дуэлях. Надеемся, что счет наших побед в пограничье будет расти молниеносно и наш спор разрешится сразу после исполнения обета. Сразу выражаем свои искренние сожаления о задержке. Желаем удачи.
И троица молодых воительниц в полной тишине отправилась к загону со своими лошадьми. А перед личным составом нарисовался страшно взвинченный и торопящийся майор:
— Вот так неудача! Неужели трупов нет? Опять на дневном пайке кусок мяса для командира сэкономить не удастся. Вот досада!.. Ну! Чего замерли, как истуканы?! По коням! Иначе сейчас полковник по вашим спинам нагайкой пройдется! Бегом! Бегом!
Понятно, что полковник подобных выходок никогда не позволял. Да и слова о куске мяса скорее заставили слушателей улыбнуться, чем нахмуриться. Но у майора был именно такой стиль командования, и в данном случае его выкрики тоже сработали. Масса наемников дрогнула и бросилась врассыпную к своим верховым животным. Инцидент на данном своем этапе был исчерпан. Разве что Апаша Грозовая некоторое время стояла еще на месте и кривилась с досадой и недоумением. Обошли ее. Окрутили глупыми законами, традициями и нюансами. И еще обет этот слишком уж странным казался. Отныне Мария и ее сестры просто обязаны будут рваться на острие любой опасности, сразу вызываться в числе добровольцев на рискованные задания. Отныне их уже практически сразу можно было зачислить в состав диверсионно-разведывательного десятка, который частенько ходил в дальние тылы противника. Подобные клятвы давались только теми, кто и так хочет умереть. Подобными клятвами-обетами не шутят во всеуслышание. Тем более те, кто заявил о себе как представителе голубой крови.
Понятно, что и в данном случае существовало право более жесткого продолжения конфронтации. Теперь ветеран могла в любом месте затеять драку, игнорируя правила дуэли, и просто заколоть ненавидимую соперницу, словно при нечаянном столкновении. Но тогда для нее наказания и суровые меры воздействия могли стать пожизненными. Допустим, разжалования в рядовые она не опасалась. А вот связанные с этим наряды по кухне, презрение командиров и сослуживцев, косые взгляды от других ветеранов, а в итоге и полное расторжение контракта заставляло сильно задуматься. Идти на открытое убийство или нет?
Так ничего окончательно не решив, но сообразив, что сослуживцы уже почти все уселись в седла и готовы к выходу, Апаша стремглав бросилась к своему самому лучшему и проверенному товарищу, боевому коню. Только и подумала, взлетая в седло: «Вот уж точно, кто никогда не обидит, не предаст и не бросит!»
Глава шестнадцатая
ФОРТ УСТАВНОЙ
Мои восклицания по поводу жарки тирпиеня оказали свое магическое воздействие. Надутый и спесивый военачальник сразу сник, словно из него выпустили часть воздуха, стал выглядеть вполне по человечески и с какой-то даже растерянностью теперь присматривался к полуметровым обрезкам местного речного угря.
Пользуясь заминкой со стороны высшего местного командования, следовало развивать успех и попытаться удержать захваченную инициативу в своих руках. Поэтому я быстренько освободился от валящего меня с ног рюкзака, водрузил на него снятые с шеи ботинки и с максимально возможным апломбом стал представляться:
— Мой титул и имя: барон Цезарь Резкий из Нагорного княжества. Также разрешите представить и моего товарища и соседа по княжеству: барон Лев Копперфилд. В ваших краях мы с секретной миссией от нашего князя. А теперь позвольте поинтересоваться, с кем имеем честь общаться?
Военачальник к тому времени уже оторвал взгляд от кусков моего вчерашнего улова и теперь с усиленным сомнением рассматривал мое босоногое, по всем стандартам не баронское тело. Мой голос и замашки ну никак не соответствовали увиденному. Но видать, какие-то соображения в голове у встречающего пронеслись, потому что он поступил весьма осторожно и деликатно.
— Трофим Осмолов, комендант форта, штатный сотник войска князя Михаила Трилистьенского! — представился он вначале. Потом все-таки вспомнил о наших титулах и правилах гостеприимства: — Добро пожаловать в форт Уставной!
— Спасибо, господин сотник! — а внутренне чуть успокоился: «Всего лишь сотник? Да не с такими справлялись!» — Ну и как служба идет? Замучили небось и вас аспиды зроаки и эти вонючие кречи?
То есть получалось, что это комендант передо мной чуть ли не отчитываться должен, а если растеряется, то и отвечать на мои дальнейшие, готовые хлынуть вопросы. Так чуть и не получилось. Он уже и рот стал открывать, намереваясь пожаловаться, как и в самом деле замучили, но его блуждающий взгляд наткнулся на маску моего товарища, и глаза вновь заблестели недоверием и подозрением.