Блуждающий по вселенным
Шрифт:
– Ужин давно готов, ждали только тебя.
Ну и как тут не порадоваться за такой дружный, сплочённый коллектив? Я и радовался! Поставил своего Росинанта на стоянку, погрузил в его плоть ёмкость с маринадом, несколько равнодушно прошёл мимо стола с поблескивающими драгоценностями и даже не стал оглядываться на тайник с левой стороны от двери. Лежат там некие тайны до сих пор, значит, и завтра они никуда оттуда не денутся. А то и послезавтра можно будет с ними разобраться на досуге. Тем более что цельную плиту взламывать не хотелось по многим причинам. А значит, повозиться придётся
И вскоре уже сидел за столом, время от времени и сам вставляя в общий разговор фразу-другую о наших планах на завтра и повторяя, какие великие свершения нам предстоят в ближайшем будущем. А уж какими вкусными мне показались приготовленные блюда! Прямо и не верилось, что мы находимся на страшной и смертельно опасной каторге, мрачно называемой Дно.
Но, увы, на этом идиллия и закончилась. Потому что после ужина мне не дали заняться ещё кое-какими делами, а всё-таки настояли на проведении схода.
Я ещё попытался как-то образумить неразумных:
– Может, без новых требований проживём? Вроде у нас всё хорошо, к чему ещё что-то менять? Как бы хуже не получилось…
– Хуже некуда! – яро мне на это возразила одна из «независимого трио капризуль». – Потому что нарушается главный принцип нашего существования – полное равноправие сторон. Поэтому…
– Поэтому мы… – резко и многозначительно перебила её дама из «квартета отверженных», – требуем удовлетворения наших насущных проблем!
Ого, как они запели! Дружно… Сговорились, небось? Хотя сидящая чуть в стороне Журба Бланш кривилась несколько непонятно, то ли с досадой, то ли с сожалением. Но как я понял, она после сегодняшнего дня многое переиграла бы в стане своих сторонниц, да попросту не успела это сделать. А может, те её и слушать не стали?..
Но как командир, я должен был реагировать на глас народа по уставу.
– Хорошо, давайте обсудим ваши требования, если они выдвигаются, конечно, не менее чем пятью гражданами нашего колхоза… э-э, извините, хотел сказать – коллектива! Итак?..
– Нас больше чем пятеро! – заявила активистка.
– Тогда прошу поднять руки, кто именно! – потребовал я. – А мы сделаем записи в протоколе заседания. Это чтобы потом, впоследствии, никаких не было претензий в какой-нибудь ошибке. Ну и наши новички, коль такие появятся, будут обучаться на конкретных, уже описанных примерах главным законом нашего мирного сосуществования. Пиши, Ксана, пиши…
Бумаги и письменных принадлежностей у нас после посещения Длани хватало с избытком. Так что моя подруга в окружении обеих двойняшек и при их помощи, кстати, стала штатной стенографисткой.
Поднялись шесть рук, а после того, как на Журбе скрестились и шесть недовольных взглядов, поднялась с явной неуверенностью и седьмая рука. Коалиция определилась, теперь мне только и осталось, что выслушать их требования да постараться не рассмеяться вслух:
– Итак, уважаемые дамы, что вы желаете заявить?
– У нас в уставе прописано, – начала с напоминания всё та же активистка из квартета. – Что состав семьи может быть неограничен и в неё могут вступить любые желающие, которых выберет основная супруга. Так как мужчин мало и мы лишены их внимания, то мы хотим потребовать ввода нас в одну из семей с правом хоть раз в неделю заниматься с каждой из нас постельными утехами.
– О-о! – протянул я с пониманием. – Ну а мужчины-то выдержат?
– Мы будем выбирать среди тех, кто несомненно выдержит!
– Ну что ж, – я развёл руками, обводя взглядом всех присутствующих и стараясь подбирать слова наиболее деликатные. – Требование справедливое, законное. Теперь вам только и осталось, что обозначить тех мужчин, дополнительное внимание которых вы бы хотели получить.
И мне почему-то казалось, что уже все без исключения понимают, к чему дело идёт. Моя Ксана сидела красная и гневно блистала глазами, обе двойняшки что-то ей шептали в пурпурные ушки, а все остальные в компании с разной степенью заинтересованности переводили взгляд то на меня, то на семь озабоченных женщин, то опять на меня.
Ну и продолжение спектакля последовало без антракта:
– Я и моя подруга составляем одну группу, которая желает сожительствовать с Михаилом Резким. Тогда как Журба Бланш со своей подругой составляет вторую группу и претендует тоже на… – она сделала эффектную паузу и выдала: – …Михаила Резкого!
Стараясь внешне не выдать бушующих во мне эмоций, я перевёл взгляд на Бланш и её подругу:
– Это так? – те синхронно кивнули, хотя Журба тут же отвернулась недовольно в сторону. Видимо, и в самом деле не по её установкам пошёл процесс.
Но по сути представительницы квартета придумали неплохо. Ведь как ни крути, а Ксане пришлось бы выбирать одну из пар вполне законно. А если не нравится, то сама уйди-подвинься! Хоть две из них, но могли потребовать от меня исполнения супружеского долга. Демократия в действии!
Но я-то знал, что основные гвозди программы – ещё впереди. Поэтому с вежливой улыбкой обратился ко всем присутствующим:
– Кто ещё хочет сделать заявление?
– Мы! – тут же отозвалась лидер «независимого трио». – У нас точно такое же требование, здесь мы оригинальничать не станем… – После чего ехидно ухмыльнулась в сторону «квартета». – …Как не станем оригинальничать и в выборе мужа, который наверняка отдаст предпочтение более молодым и более красивым. Поэтому все трое желаем сожительствовать с Михаилом Резким!
Теперь уже тишину прорвало, заговорили и заспорили все разом. Три дамы из квартета набросились на конкуренток с обвинениями в нечестности, подлости и двурушничестве. Те не остались в долгу, возражая, что никому ничего не должны и всё делают по закону. И чувствовалось, что они уверены: молодой парень, то бишь я, в любом случае выберет троицу молодых и симпатичных женщин, чем пару облезлых, непритязательных внешне крокодилов.
Тогда как Тимофей Красавчик откровенно хохотал. Франя тоже хихикала. Степан выкрикивал мне советы соглашаться со всеми предложениями, правда, старался не смотреть при этом на Ксану. Ну и все остальные высказывались в меру своего воспитания, распущенности и фривольности поведения. В большинстве довольно весело и благожелательно ко всем сторонам ведущегося диалога. Если, конечно, можно было назвать получившийся бедлам диалогом.