Блуждающий Трактир
Шрифт:
Её голос заполонил зал, и слушателям казалось, что, хотя пел только один человек, они слышали что-то ещё. Ту же песню, которую Эрин впервые услышала, сидя в своей комнате и играя в шахматы.
Пел ли это один человек или двое? Они услышали другой голос. Странные барабаны… звук пианино… обработанный, электронный голос, который они никогда не могли себе даже вообразить.
Церия прислушалась к ещё одному голосу и совершенно незнакомой ей музыке. Она закрыла глаза и подумала о девушке, которая знала цвета,
Олесм играл. Паун продолжал передвигать фигуры, но это было лишь фоном для музыки. Эрин закончила свою песню, и снова воцарилась тишина. Она давила на неё, поэтому Эрин выбрала другую песню.
Авантюристы никогда раньше не слышали, как играют на укулеле. Но хотя Эрин и не играла на нём, они услышали его сейчас. И в её голосе… мужской голос. Она пела:
— Somewhere over the rainbow way up high…
Она всегда любила версию этой песни от Израэля Камакавивооле больше, чем версию от Джуди Гарленд . Но обе песни она любила всем сердцем.
Песня была более легкой, в каком-то смысле счастливой, но в другом смысле – нет. Кто-то плакал. Эрин продолжала петь, вызывая в памяти кусочек чего-то, что люди в её трактире никогда раньше не слышали. Кусочек бессмертной музыки.
Ещё один бессмертный момент.
И потом она, конечно, продолжила петь. В какой-то момент Эрин запела «Hallelujah» и улыбнулась, вспомнив, как впервые смотрела «Шрека». Музыка лилась из неё, пока Паун играл партию в шахматы, делая паузы, чтобы взглянуть на неё.
Авантюристы молчали. Церия молча слушала. Она была полуэльфом. Одна её половина выросла, зная о фрагментах вечности… но другая всё ещё пребывала в трепете.
Люди слушали то, что не было частью их мира. Они слушали, как Эрин пела их сердцам:
— I have died everyday, waiting for you. Darling, don’t be afraid, I have loved you for a thousand years…
Гериал рыдал в свои усы. Авантюристы сидели в тишине. Йивлон прикрыла глаза, а Сервиал все продолжал вытирать свои.
Мгновение вечности. Песня. Фрагмент прошлого. Воспоминание.
Бессмертие, оживающее с каждым стихом.
***
Она спела им ещё одну песню. «Here I Am Lord» , песня из церкви. Она была важна. И когда она запела её, Паун поднял голову.
Сначала запела Эрин.
— I, the Lord of Sea and Sky. I have heard my people cry. All who dwell in dark and sin, my hand will save.
Эрин пела вместе с Церией, когда та присоединилась и два мягких голоса стали подпевать друг другу.
— Here I am, Lord. Is it I, Lord? I have heard You calling in the night.
А потом присоединились и остальные. Мужчины и женщины, поющие песню для бога, которого этот мир никогда не знал. К концу третьего куплета пели все люди. Кальруз прислонился к дверному проему, нахмурился, закрыл глаза и молча слушал. Паун слушал, как пела Эрин, прислонившись
— I will hold Your people in my heart.
Он вздрогнул. И когда она посмотрела на него, он не заплакал. Антиниумы не плачут. Но она всё ещё видела слезы в его душе.
Ночь перешла в день, а Эрин пела дальше. Маленькие песни, великие песни. И волшебство было с ней, угасая с каждой нотой. Пока она не запела обычным голосом и мгновение перестало быть вечным. Но этого было достаточно. Когда Эрин наконец закрыла глаза, в трактире воцарилась тишина.
И хотя антиниум не улыбался, она улыбалась. Для него. Для них обоих.
Эрин закрыла глаза и уснула.
[Трактирщик Уровень 15!]
1.39
Церия проснулась первой. Её тело действовало на автопилоте, и разум в этом процессе никакого участия не принимал. Стоило первым солнечным лучам коснуться её, как она открыла глаза и села в кровати.
Было слишком рано. Несмотря на свой ранний подъем, Церия не была ранней пташкой.
Но некоторые вещи было слишком трудно забыть. Прошли годы, даже десятилетия с тех пор, как Церии приходилось просыпаться так рано. Она была в безопасности в этом трактире среди своих друзей и компаньонов. В безопасности.
Но некоторые вещи забыть невозможно.
Потерев лицо руками, Церия решила, что всё же проснулась. Воспоминания о прошлом приводили только к кошмарам, а она не собиралась будить весь трактир своими криками.
Поэтому, несмотря на ранний час и недостаток сна, Церия, спотыкаясь, спустилась вниз. Она окинула взглядом зал.
— Нно.
Она хотела сказать «странно», но язык плохо слушался. Странным было не то, что в общем зале трактира царил бардак… а тот факт, что его не было.
Прошлая ночь. Церия потерла глаза и вспомнила. Музыка. Ночь, которая длилась целую вечность. Песни и... что-то ещё. Какие-то инструменты, которых она никогда раньше не слышала, и красивые слова.
Это было похоже на сон. Но это случилось наяву и поэтому ещё больше приводило её в замешательство. Она вспомнила, как, пошатываясь, добралась до кровати всё ещё находясь мыслями в том волшебном ощущении. А остальные авантюристы покинули трактир.
Да… они ушли, но авантюристы всегда оставляли после себя беспорядок, где бы ни появлялись. В основном в виде трупов монстров и крови, но в данном случае в виде гор немытой посуды, грязи, пролитой еды и напитков, и рассыпанных по столам монет.
Однако ничего из этого видно не было. В зале было чисто. Более того, отполированное дерево чуть ли не сверкало в утреннем свете.
Это показалось ей слегка оскорбительным. Но голод в немалой степени отвлекал от размышлений. Шаркая ногами, полуэльфийка пошла на кухню.