Бмакскин Ран (рассказы)
Шрифт:
На третий день "погонипа" выпал снег, покрывший ледяную кору слоем в несколько дюймов. Взяв ружье и скользя, Джефф вышел поохотиться. Ему предстояло выжить в борьбе с обстоятельствами. Он петлял по лесу. Два часа в тщетных поисках дичи, но только когда уже возвращался, увидел оленя, барахтающегося в глубоком снегу. Пристрелив его, он обнаружил, что у оленя сломана нога.
На следующий день опять пошел снег и падал и падал без перерыва. Столбик термометра опустился до десяти, а потом и до двадцати градусов ниже нуля. Утром десятого дня было минус пятнадцать градусов. Топлива Джефф заготовил предостаточно, но приходилось подкладывать дрова в печь каждые полчаса.
Джефф проверил и постарался заделать все щели между бревнами. Их было немного. Складывая стены, он тщательно обтесал бревна, они очень плотно прилегали друг к другу. Но по углам пробивался холодный воздух, и образовывались ледяные подтеки. Джефф заделал углы, заклеил газетами.
При экономном расходовании оленины ее должно было хватить, чтобы переждать этот ужасный холод, если он протянется еще слишком долго.
Непроизвольно Джефф вспоминал беглеца в Коппер-Маунтин, если только он там. Если Стайберу не удалось подстрелить какое-нибудь животное, ему приходится хуже, чем Джеффу. А ведь в горах в такую погоду нет шансов встретить живое существо.
Стайбер бандит и убийца, но он человек, если он еще жив. И если он прятался в Коппер-Маунтин, то должен был уже выбраться из пещеры. Да. И быть здесь. Иной дороги, как мимо его дома, из этой пещеры нет.
И Джефф решился, поняв, что иначе не может, взобраться на Коппер-Маунтин и посмотреть, что там со Стайбером. Тот мог сломать ногу и в таком случае умирает в пещере.
Ветра не было. Воздух бодрил, хотя мороз был крепче, чем показалось в первый момент. Нацепив снегоступы и перекинув винчестер через плечо, Джефф Курленд отправился к перевалу. Зная, как опасно потеть на холоде, шел он не торопясь и очень размеренно. На таком морозе намокшее от пота белье может заледенеть, и человек замерзает.
Тропинка петляла через сосняк, выше сменившийся ельником. Джефф гнал от себя тревожную мысль о дороге обратно. Впрочем, остановившись передохнуть и поглядев вверх на горы, он вслух сказал себе:
– Карленд, ты идиот.
В конце-то концов Росс Стайбер сам себе выбрал бандитскую тропу, и если она его вывела к пещере Коппер-Маунтин, он этого сам захотел. Теперь, возможно, Стайбер предпочел бы петлю. Но он, Джефф, в любом случае ведет себя безрассудно.
Джефф хорошо знал дорогу, хотя всего дважды был в этой пещере. У подножия скал тропинка кончалась, и дальше подняться было возможно только на снегоступах.
Воздух был тих, мороз обжигал щеки и лоб. Джефф упрямо продвигался вперед и выше. Ему повезло, что не было ветра. Дыхание замерзало на губах. Он двигался особо осторожно, помня, что неглубоко под снегом скрыт скользкий лед. Когда он дошел до карниза вдоль скалы Ред-Клифф, он замешкался. Снег здесь лежал очень тонким слоем, его сдувал ветер. Неверный шаг - и полетишь в пропасть глубиной четыреста футов. На обледенелые камни.
На ногах Джеффа были индейские мокасины до колен, : внутри них шерстяные носки. Мокасины удобнее для ходьбы, и на них легче надевать снегоступы.
Сняв снегоступы, Джефф перекинул их за спину и ступил на обледенелый карниз.
Обратной дороги отсюда не было; развернуться на этой дорожке было опаснее, чем идти вперед. Джефф целый час шел полмили по карнизу. Но наконец, тяжело дыша и дрожа, сошел с него у самой громадины Коппер-Маунтин.
На снегу следов не было, даже кролик не пробегал. Если Росс Стайбер действительно жил в горах, он после снегопада не проходил здесь.
Джефф шел по склону горы, обшаривая его глазами. Стайбер, заметив его, мог выстрелить, а уж потом задавать вопросы.
Белая, молчаливая гора возвышалась над деревьями. Время от времени Джефф останавливался, опасаясь лавины. Под красиво нависшими массами снега был ледяной каток. Джефф опять надел снегоступы.
До пещеры осталось немного. Джефф принюхался - дымом не пахло. Кругом было тихо.
Вход в пещеру открылся неожиданно, когда он уже засомневался, правильно ли идет. И снег снаружи пещеры лежал нетронутый - ни следов, ни иных признаков человека.
Неужели он шел напрасно?
Он пригнул голову и вошел. Снегоступы оставил у входа и тихо двинулся внутрь, светя зажженной еловой веткой, как факелом. Стайбера он увидел, когда ветка уже потухала.
Тот лежал на койке, сколоченной из жердей, покрытой одеялами и пальто. Рядом было пепелище давно погасшего костра. Здесь, далеко от входа, было уже не так холодно, но, только взглянув на изможденное лицо Стайбера, Джефф Курленд опустился на колени и принялся разжигать веточки и кусочки коры, находившиеся поблизости. Все остальное, что могло бы гореть и что, вероятно, Стайбер когда-то запас, он давно сжег.
Когда заплясало пламя костра, Стайбер открыл глаза и уставился на Курленда.
– Как ты добрался сюда?
– Той же дорогой, что и ты. По тропинке от моего дома. Я беспокоился за тебя.
– Ну и дурак, если беспокоился. Я не стою того, а ты ничем не обязан мне.
– Я подумал, что ты сломал ногу.
– Ты правильно догадался, - сказал Стайбер с горечью.
– Я действительно ее сломал. У самого входа в пещеру а первое же утро, когда опустился туман. Я дотащился сюда и кое-как сделал лубок.
– Что ты ел?
– Жратва кончилась неделю назад.
Джефф развязал свою торбу, вынул пакет с черным чаем. Сам он предпочитал кофе, а чай - для экстренных случаев. Он заварил крепкий чай.
– Попробуй, - сказал он.
– Но осторожно. Кружка горячая.
Взяв воды из фляги и положив в нее кусочек сушеной оленины, он сварил легкий бульон и насыпал в него чуть-чуть кукурузной муки.
Стайбер поставил кружку, с немалым трудом сел на койке.
– Чай - детское питье, но сейчас очень кстати.
– Лучшее питье при слабости. Подожди немного. Хлебни-ка еще и бульона.