БНД против Советской армии: Западногерманский военный шпионаж в ГДР
Шрифт:
Для «Орг» и ее агентов в ГДР 17 июня 1953 года стало экзаменом, который, как и все прочие кризисы, выявил сильные и слабые стороны Службы. Прежде всего, можно с уверенностью заявить, что службе Гелена заранее было известно о том, что социально-экономическая ситуация в ГДР постоянно обостряется. Уже в середине 1952 года топ-источник V-3000, один из 15 человек, разрабатывавших народнохозяйственный план на 1953 год, сообщил в Пуллах, «что этот план приведет к огромным трудностям и является совершенно невыполнимым». В средине апреля 1953 года пришли первые сообщения о забастовках в районе Мансфельда и в Хеннигсдорфе. Эти сведения передал один местный наблюдатель за тамошними военными объектами, у которого, судя по всему, было политическое чутье. А 10 июня 1953 года Гелен упустил большую удачу. За два дня до того новый субагент — источник под номером V-8126,11 —
Хотя ответственный за сбор сведений об экономике сотрудник генерального представительства БНД в Дармштадте (GV-H), которое вело агента, случайно пребывавшего в Берлине, настаивал на том, чтобы передать это важное сообщение в Центр не курьером, а немедленно по радио, эта информация застряла там в инстанциях. Отдел экономического анализа в Висбадене посчитал сообщение важным, но не стал передать его дальше, так как источник был новый. Он еще не получил оценки и его информация еще не была подтверждена. Вследствие этой задержки Бонну пришлось узнать о «новом курсе» из газет.
Но в любом случае Пуллах и на основе данных из других источников быстро понял, что для разведывательных операций в ГДР появляются совсем новые возможности. Ведь все возрастающая беспомощность руководства СЕПГ открывала, как отмечала «Орг» в своем внутреннем анализе, «идеальные возможности для задействования собственного разведывательного аппарата». Тем не менее, сначала Организация Гелена действовала по привычке, из-за чего последующие события в Берлине и в ГДР оказались для Службы сюрпризом.
16 июня около8 часов вечера, уже после того, как Баварское радио передало в выпуске новостей соответствующую информацию, в Пуллах поступили первые донесения о демонстрациях в Восточном Берлине. Но так как за четыре часа до того последние радиограммы этого дня не содержали ничего подобного, а рабочий день закончился, то на службе большинства работников уже не было, и необходимые решения были перенесены на следующий день. Из-за этого разведчикам на местах пришлось полагаться на собственные силы. Лишь во второй половине дня 17 июня «Орг» постепенно «разогрелась». Но, несмотря на все усилия, сообщения из ГДР были редки и малосодержательны. Главной причиной этого было, скорее всего, блокирование Восточного Берлина, отрезанного советскими войсками от западной части города. Из-за этого 18 июня американцы жаловались на Организацию Гелена: «Где были ваши сообщения? Мы ведь инвестировали так много денег». После этого Гелен 19 июня в полдень принял решение активировать агентурную радиосеть, задуманную на случай войны, в которую входили тогда 23 источника, проходящие в досье Службы как „Afu's“ (агенты-радисты).
Только почти через неделю Служба получила первые письменные донесения от источников. В аналитическом отделе был создан специальный рабочий штаб «Восстание». В основном его стоит благодарить за то, что до своего роспуска 5 июля 1953 года ему удалось составить мозаику из отдельных агентурных сообщений и тем самым выработать задним числом «выводы и оценки возможных намерений».
То, что на первый взгляд кажется разочаровывающим, выглядит иначе при детальном рассмотрении. 17 июня было с самого начала спонтанным событием, оказавшимся неожиданностью также и для вождей СЕПГ и для Москвы. Шансы любой секретной службы заранее предсказать стихийные демонстрации равнялись нулю. Тем не менее, Пуллаху удалось с 17 июня по 5 июля 1953 года мобилизовать для сбора информации не менее 548 источников в ГДР, составивших в общей сложности 1288 донесений. За тот же период времени Служба Гелена для быстрой передачи важных сообщений около 100 часов осуществляла радиосвязь между Западным Берлином и ФРГ. В ГДР 17 агентов-радистов отослали в свои центры 41 радиограмму и получили от них 23 радиограммы с новыми инструкциями. Только аналитики, занимавшиеся сухопутными войсками, обработали 320 полученных из ГДР агентурных сообщений.
Этот широкий информационный поток виден при рассмотрении данных, содержащихся в картотеке наблюдений за местами дислокации войск на 17 июня 1953 года. Конечно, одновременно следует сделать и вывод, что в архивах БНД должны храниться
«24 и 26 июня 1953 года в Старом лагере было только около 700 человек с нарукавными знаками различия танковых войск и артиллерии, а также со знаками с перекрещенными балками и с похожими на лопатки треугольниками на обоих нижних концах. До 23 июня солдаты носили каски, с 24 июня — уже нет. 26 июня 20 замаскированных минометов (калибром 12 см), на прицепе к грузовикам, находились между зданиями 7, 36 и 84. 24 июня между двумя зданиями 2 ракетные установки М-13 под тентом. Номера автомобилей: 1-я мех. див., 1382-й зенитно-арт., 294-й гаубичный полк, 41-й дивизион реактивной арт.».
В общей сложности объем собранных агентами сведений, документирующих использование советских войск для подавления народных выступлений 17 июня 1953 года, поражает. «Орг» надеялась использованием многочисленных наблюдателей на местах восполнить нехватку топ-агентов на высоких должностях в ГДР или прерванную связь с ними. По внутриведомственной оценке в Организации Гелена, агента в политической области в определенной мере заменяла «центральная картина из камешков информационной мозаики, собранных разведчиками во всех сферах». Это удавалось лишь с некоторой задержкой, объяснимой в первую очередь трудностями со связью — первые сообщения с агентурных встреч и от курьеров из ГДР о событиях 17 июня достигли Центра лишь 21 июня. Письма с тайнописью пришли еще днем позже — большей частью. Потому было признано необходимым, особенно в связи с возможностью блокирования Западного Берлина, в те годы главного узла агентурной связи и основной базы для ведения любой разведывательной работы против ГДР и размещенных там советских войск, обязательно создать независимую надежную сеть агентов-радистов. Каждый важный источник в министерствах и в дирекциях государственной железной дороги потому должен был быть связан с такой агентурной радиосетью. Но эта система связи была чрезвычайно опасной, что показывает пример двух агентов, которые во время восстания работали на американскую разведку в ГДР и были задержаны советской военной контрразведкой при передаче ими шпионских донесений.
17 июня преподало много важных уроков на будущее. Впоследствии Организация Гелена и ее правопреемница БНД, начиная с 1953 года, тщательно готовилась к угрозе, которая становилась все более явной — невозможности в будущем для агента встречаться со своим оперативным офицером в Западном Берлине, что было тогда самым важным видом агентурной связи.
Одновременно перед Службой встала проблема, связанная с тем, что она слишком сильно сконцентрировалась на добыче военных сведений и пренебрегала сбором информации в политической области.
«Только важный политический источник может принести пользу в такой ситуации, так как «обычный потребитель» (обыватель), каковыми являются большинство наших топ-агентов за пределами сфер их специализации, не может собирать сведения и оценивать их, так как при процессах, вроде нынешних, он не может заглянуть за кулисы. Политический высокопоставленный источник уже потому необходим, что анонимное пребывание западноберлинских оперативных офицеров-групповодов и сложности с курьерской связью делают весьма сложным сосредоточение всех сил в момент слишком быстрого развития событий. Как только, создавая из отдельных камешков мозаику, мы успеваем собрать полную картину, как она уже потеряла всякую актуальность».