Боб, который умел петь песни
Шрифт:
— Какого волшебника? У меня есть лишь боб, который умеет петь песни,— сказал А-ту.
— Умеет петь песни? Обыкновенный боб? — удивился бездельник.
— Нет, не обыкновенный! Это боб, который живёт в самом большом стручке.
— Бестолковый! Это и есть волшебник! И ты ещё
чистишь стручки! Ведь ты можешь получить от него всё, что только пожелаешь!
И, улучив минутку, бездельник украл у A-ту стручок, в котором жил поющий боб. Ведь воровать он умел — тем и живут бездельники: воровством да чужим трудом.
Прибежав домой, бездельник положил стручок на стол и громко позвал:
— Эй, боб, выходи!
Стручок раскрылся, и маленький человечек выпрыгнул на стол. Его кожица была нежной и белой, как снег.
— Скорей сделай для меня огромный дом!—закричал бездельник.
— Чего ещё ты хочешь?—спросил его удивлённый боб, и кожица его пожелтела.
— Ещё я хочу удобную бронзовую кровать, много красивой одежды, ещё хочу...— изо всех сил старался придумать бездельник.— Хочу вкусной рыбы, мяса, засахаренных фруктов, печенья.
— Ещё что?—Теперь кожица у боба позеленела.
— Хочу полный мешок золота!—наконец сообразил бездельник.
— Зачем тебе всё это?
— Зачем? Я оденусь в красивые одежды, наемся вкусных кушаний, лягу на бронзовую кровать и прикажу другим работать на меня.
— А что же будут тогда делать твои руки и ноги? — спросил боб, и лицо его стало пепельного цвета — цвета печали.
— На меня будут работать другие, у меня будет всё, так зачем же я ещё буду что-нибудь делать своими руками или ногами?
Боб подумал и сказал:
— Хорошо, бери мотыгу и иди за мной. Ты найдёшь там, в земле, всё, о чём мечтаешь.
Бездельник схватил свою мотыгу, покрытую густой паутиной, спрятал стручок в карман и поспешил на поле.
— Теперь подними мотыгу.
Бездельник поднял мотыгу, уверенный, что вот сейчас он откопает глиняный чан, полный золота, а боб запел:
Эй, мотыга, поднимайся, за работу принимайся.
Я привёл лентяя в гости, разомни лентяю кости!
В первый раз за всю свою жизнь бездельник заработал во всю силу. Его руки сами поднимали и опускали мотыгу и никак не могли остановиться. Мотыжил, мотыжил, а золота всё не видно было.
— Где же золото?—спросил он.
— Потерпи ещё,— ответил боб, продолжая петь.
У бездельника уже руки онемели, а, кроме разрыхлённой земли и дождевых червей, никакого золота и видно не было.
Взмолился бездельник, запросил пощады:
— Сжалься, боб, не пой больше!
— Привыкай работать, никчемный человек!—пел боб и умолк лишь тогда, когда бездельник упал и шевельнуться уже не мог.
Тогда боб исчез, как будто его никогда и не было.
Не день и не два болели кости у бездельника, но он опять пошёл в поле. И сам пел песню боба и целую весну мотыжил поле — уж очень ему хотелось найти золото. Правда, он так и не нашёл ни глиняного чана с золотом, ни бронзовой кровати, но зато осенью собрал урожай, и у него стало много вкусных кушаний и красивой одежды.
Говорят, что с тех пор он всё время поёт песни, а ведь раньше он рот открывал только для того, чтобы поесть или зевнуть.
mt
Ну, а что стало с A-ту и его старым отцом?
Оставшись без своего маленького друга, A-ту долго горевал. Тяжело им стало работать без его весёлых песен. Но вот однажды, с трудом поднимая тяжёлую мотыгу, A-ту вдруг тихонько запел песенку боба:
Мы работаем опять, раз, два, три, четыре, пять! .
И как будто мотыга стала легче. Всё быстрее и быстрее стал A-ту поднимать и опускать её: ведь песенка боба была волшебной. Снова их маленькое поле дало богатый урожай.
Теперь A-ту, когда работал, всегда напевал песенку боба. Ему так хотелось вырастить самые большие стручки, чтобы опять найти в них маленького Доу-эр и спросить, не знает ли он песен, которые помогали бы его старому отцу собирать в горах хворост.
Ну, а вырастил ли он их? Почему же нет! Ведь с песней, да ещё с волшебной, всё можно сделать.
Вы спросите: где же теперь весёлый Доу-эр? Да он по-прежнему живёт в самых больших стручках, потому что большие стручки вырастают на полях у тех, кто любит работать.
!