Бочка наемников
Шрифт:
– Поскольку об операции знают только двое, групп на выход будет две, - продолжил зеленый. – В одной – я, во второй – ты, - сказал он Вольфу. – Будем на чеку.
– Перед отбытием, - пришла моя очередь говорить, - я вспоминаю, что забыл платежную карточку и возвращаюсь, но иду не к себе, а в кабинет Каната.
– Слабо… - парировал старик. – Давай я тоже с вами пойду, но в отсеке меня вызовет Шона. Ты это заметишь и решишь рискнуть, соврав о карточке. Я застану тебя с флешкой в руках и потянусь за пистолетом, а ты меня пырнешь. С момента, как войдешь в кабинет, он должен смотреть. Сможешь организовать?
–
– Я умираю, а ты идешь к остальным и спускаешься.
– Будет лучше, если мужики уведут команду раньше, а я спущусь потом, чтобы не возникло вопросов куда я так рвусь.
– Тогда возникнут вопросы куда ты делся. – сказал зеленый. – Отпочкуешься, не переживай, в крайнем случае пошлешь, мы обидимся и отстанем. А ты возьмешь такси и прямиком на фонтанную площадь. Дополнения будут? – спросил Хосс, но все промолчали. Тогда зеленый достал планшет и начал запись. – Роли распредели, вернемся к таймингу. Только придерживаясь графика, мы не завалим постановку. Что?! – спросил он Вольфа, скорчившего скептическую рожу. – Если он будет стоять далеко от двери, Канат успевает достать оружие. Получится лажа.
– Когда у нас все шло по плану? На каком-то этапе все летит к чертям собачьим, приходит момент достать ствол и без особых затей буквально вынести противнику мозг. Вот тебе мой совет, Ник, тайминг, планы, это все хорошо, по пистолет проверь.
– Я понял.
– Но помни, что ты не Вольф и постарайся обойтись без него, - влез зеленый. – Планы срабатывают не всегда, но в основном из-за плохой реализации! – Хосс перевел свои черные гляделки на немца и тот не выдержал взгляда.
Поработать над таймингом так и не получилось, пришло время обедать. После я получил пару часов отдыха, которые честно потратил на чистку и смазку пистолета. Не знаю кто из моих наставников прав, но готовым быть не помешает. До Керкиру оставалось два дня на тихом ходу и сцену с разговором назначили на полдевятого, а если быть точным, как того требовал педант-ящер, то на восемь тридцать две. От нервов и нечего делать, играться с декодером я начал еще до восьми. Все это время старый азиат провел в рабочем кресле за компом.
В назначенное время, с точностью до последней секунды, Канат оторвал взгляд от монитора. В комнату вошел Шона. Шаг капитан чеканил быстрый. На моей памяти, он так еще не ходил. После нескольких слов и неразличимого предмета, что он положил на стол, Канат полез в бар, а потом схватив предмет со стола, согнулся над системником. Увиденного уже было достаточно, чтобы звать кукловода, но я выждал еще минуту, дожидаясь назначенного Хоссом времени. Болаты на экране успели поменяться местами. Теперь уже Шона сидел, а старик вскочил.
Я отпустил тепло из затылка, но ожидаемой прохлады не почувствовал. Ментальный посыл с желанием поговорить тоже не мог, а тем временем постановка приближалась к концу. Я взвинтил раздражение на максимум и выплеснул его в ту дыру, что отвечала за связь с кукловодом. Наконец пришел холодок, а с ним моих мыслей коснулось и чужое сознание.
– Твою мать, почему тебя дозваться нельзя?
– Что случилось? – спросил он, приняв мою взвинченность всерьез.
– Сам смотри.
На крохотном экране Канат нервной походкой вышагивал от стенки до стенки, эмоционально жестикулируя и что-то доказывая племеннику.
– Это продолжается уже минут десять. Шона как вошел, был такой же нервный. Я самую малость преувеличваю, но реально не сразу поверил, что это наш вечно спокойный капитан.
Айк заинтересовался, я затылком чувствовал, а потому начал осторожно подливать масла в огонь его любопытства.
– Когда он вошел, старик полез в бар, но бутылку не достал, а сел за компьютер. Думаю там спрятана флешка или карта памяти.
– Что бы там ни было, я хочу это получить, - повелся кукловод.
Ха! Даже уговаривать не пришлось. Вот тебе и первая лажа по плану, хорошо хоть в мою сторону. Давай-давай, скотина, недолго тебе осталось дергать меня за ниточки. Вот черт, он почуял мое ехидство. Что бы такое сказануть?
– Ну, ты же понимаешь, что я попрошу взамен. Даже не так. Потребую! – Вот теперь можно не сдерживаться и включить ехидство на полную.
– Хорошо, будет тебе антидот.
– Нет, дружище, антидот от тебя мне не нужен, не хочу уснуть вечным сном. Мне нужны твои грибы.
– А мне не нужно, чтобы антидот пошел по рукам. – Кукловод ударил по мне скепсисом, в ответ на ехидство.
– Ты спрашивал, почему я доверился Затонову. Смотри.
– Я закрыл декодер и полез в шкаф, где были спрятаны футляры с фальшивым эпинефрином. – Вот такую он штучку подарил. Минилаборатория по производству антидота. Сам прибор, ради твоего душевного спокойствия, я готов отдать после использования, но синтез занимает время. Десять минут примерно. Вот только в любую непонятную хрень с пробирки я не поверю. Встретимся в людном месте, где я возьму свежий скребок. Твое фото я видел, что грибы на спине – знаю. Решай.
– Хочешь сказать, что не попытаешься меня убить, получив антидот?
– Шутишь? – я врубил презрение. Думаю, такое отношение он поймет лучше всего. – На кой черт мне такие враги? Получив антидот, я забьюсь в самую темную и уютную дыру, которую смогу найти. Подальше от ваших разборок. Черт, да я вообще слиняю на другой континент.
Кукловод молчал. Его мысли крутились в голове на примеси злости, горечи и разочарования. Похоже, я учел все, и достойной причины для отказа он не находил. Мое сердцебиение участилось, а волнение грозилось пробиться сквозь ментальные блоки.
– Хорошо, - согласился он. – Будут тебе грибы.
– Да! – не стал я скрывать радости.
– Тихо! Разбушевался он. Где встретимся?
– Мы летим в Керкиру. Место выберу через сеть, но по любому людное и открытое, чтобы ты не дурил. Флешку попытаюсь свиснуть перед выходом. Не получится в Керкиру – попробуем в следующем полисе. Зря рисковать я не собираюсь.
– Место сообщи заранее, - напутствовал меня Айк.
– Хрен тебе, еще засаду какую устроишь.
– А если тебя засекут? Вдруг придется быстро делать ноги? Я ведь могу помочь.
– Ты не станешь мне помогать, - отмахнулся я от глупости. – Никто не станет. Как говорят на моей родине, спасение утопающего – дело самого утопающего.
***
В кабинете капитана царила тишина. Шона смотрел на картину пылающего города, откинувшись на спинку рабочего кресла. В кресле посетительском столь же молчаливо развалился его дядя, правда он при этом еще и коньячок потягивал. Раз в десятый проследив взгляд племянника, Канат наконец не выдержал.
– Пора бы уже избавиться от этой дряни.