Бочка порядка, ложка хаоса. Умирающие миры
Шрифт:
Четверо аборигенов опять переглянулись и заговорили на непонятном языке.
– Тотин, переводи!
– велела Ризма, сложив руки на груди.
Аборигены сразу же замолчали.
Ижен повторил вопрос о сыне. Четверо местных переглянулись. Ижен повторил еще раз. Аборигены посмотрели на кресло. Ижен тоже туда посмотрел, но Максима не обнаружил и повторил вопрос.
Ризма стояла и любовалась. Особенно умиляло, что и Ижен, и аборигены были серьезны.
К сожалению, продолжался этот цирк недолго. Ижен не выдержал первым и полез в драку. Откуда-то набежали еще аборигены.
– Как это его здесь нет?!
– задавал второй любимый на сегодня вопрос Ижен.
– Куда вы его дели?!
– добавлял третий.
– Никуда, он сам пропал, - в который раз сказал один из четверки встречавших.
– Сидел, сидел, а потом пропал.
Ижен не верил и грозился всех убить. Из-за него у Ризмы не получалось спросить у запуганных грозным папашей зеркальщиков, почему они решили, что воровство островов останется незамеченным?
С другой стороны, требовалось показать именно силу и готовность крушить и ломать, если они опять сунутся. А у Ижена оно получалось неплохо.
– Придется опять искать этого мальчишку, - сказала Ризма, но тихо-тихо, чтобы не отвлекать Ижена от запугивания. Подозвала жестом Тэну и Ясена.
Поиск на этот раз прошел на удивление легко и закончился быстро. Максима действительно не было в мире зеркальщиков, несносный мальчишка успел вернуться домой.
Новости Ижен обрадовался. На радостях пообещал оторвать сыночку ноги, чтобы не сбегал, когда не просят. Зеркальщикам поклялся поотрывать головы, если они еще раз тронут его ребенка и уступил место переговорщика Ризме, которая, наконец-то, задала интересующий ее вопрос.
Оказалось, все очень запущено. Острова воровала Лига Спасения, которую сати должны искать сами, если им надо. А присутствующие всего лишь разведчики и о Максиме узнали случайно.
– Чтоб вас демоны сожрали, - душевно пожелал Ижен, на чем гости и откланялись.
Шли они опять к Максиму. Ризма почему-то понадеялась, что мальчишка во дворце. Зря надеялась. Оказались они рядом с озером. Максим сидел на скамейке и протирал снегом испачканные в грязи коньки.
И где он эту грязь нашел?
Появление папаши в сопровождении толпы стало для Максима тем самым громом среди ясного неба. Он сидел, пытался очистить коньки, потому что отдавать грязные было неудобно, никому не мешал, и вдруг на тебе, пришли, остановились над головой и смотрят нехорошо.
– Ничего не хочешь сказать?
– вместо приветствия спросил папа.
– Со мной было целых три девушки. Только они куда-то делись, - сказал то, что хотел Максим.
– Пошли!
– рявкнул Ижен и стащил сына со скамейки.
– Блин, дайте мне хотя бы переобуться!
– заорал парень, которому меньше всего хотелось ковылять на коньках по городу.
Папа тряхнул его так, что зубы клацнули и поволок к палатке. Максим от неожиданности даже не сопротивлялся, так отец давно себя не вел.
Девушка в палатке, увидев выражение лица Ижена, не задавая вопросов поменяла коньки на ботинки Максима. Папаша, постукивая от нетерпения, а может и злости, ногой дождался, пока парень обуется, схватил его выше локтя и опять куда-то поволок. Максим надеялся, что домой, но выйдя из перемещателя обнаружил, что оказались они на совершенно незнакомой улице перед грандиозным зданием. Оно подавляло величиной, высотой и мрачной внешностью.
Максим несколько ошарашено смотрел на мордатых чудищ с раззявленными пастями, сидевших на балюстраде, потом на тех, которые сидели по обе стороны лестницы. А потом чудища закончились и начались воины. Они были вырезаны из камня, с занесенными над головами мечами и топорами. Они были на батальных полотнах, украшавших стены широкого и гулкого коридора. Они сурово смотрели с потолка и на их плечи опирался балкон, полукругом обнимавший огромный зал. От воинов рябило в глазах. А еще они были живыми и провожали пришедшую компанию подозрительными взглядами.
– Папа, мы где?
– В Доме Следящих.
– Где?
– решил уточнить парень. Ни о каких следящих он до сих пор не слышал.
– Что-то среднее между разведуправлением, министерством внутренних дел и лабораторией безумного ученого.
Максим оценил откровение и ему сразу же захотелось отсюда уйти.
– Пап, мы зачем сюда пришли?
– Будем разговаривать и цеплять на тебя маяк. Чтобы ты больше не терялся.
– Я не терялся, меня похитили!
– Я знаю.
Максима завели в комнату, такую же мрачную, как и здание. Усадили на табурет, обступили кружочком и приступили к допросу.
– Итак, - сказал папаша.
– Ждем твоих объяснений.
– По поводу чего?
– спросил Максим, не собиравшийся признаваться во всем подряд.
– По поводу того, как ты оказался возле озера в то время, как я искал тебя в мире зеркальщиков.
– Мне надо было тебя дождаться?
– удивился Максим, все еще не понимающий сути претензий.
– В следующий раз так и сделаю, особенно если буду знать, что ты уже идешь меня спасать.
– А мальчик-то хамит, - задумчиво сказала Ризма.
Ижен ее проигнорировал.
– Рассказывай!
– потребовал от сына.
Причем потребовал таким тоном, что Максиму захотелось признаться во всех своих грехах, да еще и в недостойных мыслях.
– Как я ушел от тех придурковатых похитителей?
– уточнил на всякий случай.
– Да!
Максим потер переносицу. Признаваться придется. Не во всем, конечно, но... расставаться с подвеской Ярослава не хотелось. А, судя по всему, придется.
– Понимаешь, тот парень, который создатель, дал мне амулет. Он может перенести куда надо. Может порталы незаметно открывает, или еще как, я не знаю. Я просто представляю место, шагаю вперед и оказываюсь там, где надо. Но это только в критических ситуациях. Я, наверное, сосредотачиваться не умею, потому что вечно оказываюсь не там где надо, а в том месте, которое случайно вспомню. Вот и сейчас сначала оказался на поляне в лесу, а возле катка со второй попытки.