Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
А вообще, Максим был молодец еще тогда, когда убил демона. Если бы от него избавлялись старшие из дворцов, сил на то, чтобы удержать тех, кто рвался из порталов, у них бы не осталось. Но парня и за это никто не думал хвалить.
В общем — обидно. А еще родственники. Для них главная проблема — он не поздоровался с кем-то, с кем был должен, по дороге до демона. И этот кто-то нажаловался. Официально.
То, что Максим никого тогда вообще не замечал, Серую Кошку не утешило. Тетушка еще и пообещала поучить племянника внимательности. Угрожающе так пообещала.
Парень вздохнул, нашарил на столе конфету, развернул
— Надо же, услышал, — фальшиво восхитилась поминаемая тетя.
Максим рухнул обратно в кресло. В знак протеста.
— Так, — недобрым тоном сказала женщина. — Это еще что?
— Ну… — сказал парень.
Глупо оно все. Не признаваться же что обиделся. Засмеет.
— Тебе повезло, — сказала Серая Кошка подойдя вплотную. — Эста добрая девочка.
— О!
В каком месте она добрая, хотелось бы знать?!
— О, — передразнила Айра. — Теперь по городу ходят слухи, что демона ты уничтожил с помощью первой части накопителя, порталы с помощью второй. Можно не бояться, что завтра мерцающие люди придут похищать тебя в надежде узнать очередной несуществующий секрет.
— Э-э-э-э… — что-то с этими слухами было не так. — Точно! А добросил первую половину до демона я как?!
— С помощью боевой рогатки.
— Какой рогатки?!
— Боевой. Когда-то с их помощью вражеские города поджигали. Неплохая идея, кстати, но почему-то о ней никто не подумал, пока ты не бросил в демона заряд с помощью воздуха. Стереотипы…
— И где я вашу рогатку взял?!
— В музее. Эста подтвердит, что помогла ее выкрасть, а потом вернуть на место.
— Капец, — только и сказал парень. Теперь он еще и расхититель музеев.
— Глаза лучше? — спросила Серая Кошка.
— Немного.
— Нехорошо, — вздохнула женщина. — Шторм приближается.
— Шторм? — глупо переспросил Максим.
— Большой шторм. И у людей с увечьями больше шансов уйти в него.
— И что мне делать?
— Ничего. Главное не паниковать когда поймешь, что находишься неизвестно где. Мы тебя найдем.
— Ладно, — вздохнул парень.
Если ничего нельзя сделать, смысл об этом беспокоиться? Тем более есть надежда, что пресловутый шторм вылечит зрение. А там, может Тайрин выздоровеет. И запропастившийся папаша вернется. Возможно, даже объяснит почему он так себя ведет и где мама.
Нужно просто переждать шторм. Все равно где.
А потом…
Потом Максима обещали чему-то научить. Наверняка чему-то интересному. И ребята из школы Коярена опять появятся. Или очередной демон заглянет в гости. Или родственники устрашающую экскурсию проведут. В общем, будет не скучно.
Нужно просто переждать шторм.
Максим был уверен в том, что обязательно окажется неизвестно где. Не с его счастьем надеяться, что сработают минимальные шансы на то, что все обойдется.
Обелус
Небо поменяло цвет. Резко и пугающе. Только что оно было привычно синее с белыми облаками. И вдруг стало желтым, а облака превратились в трафаретные дыры. Нужно взять баллончик с краской и закрасить эти дыры. В любой цвет, желательно в яркий. Тогда трафарет уберут, и небо опять станет синим, только облака будут цветными. Как на рассвете, или закате.
Максим осмотрелся, но баллончика с краской не обнаружил.
Вообще, умом он понимал, что происходит что-то странное, но правильно действовать не мог. Чувства врали. Казалось, сделай он что-то правильно и мир расколется, разобьется и осыплется в бездну хаоса цветными осколками. Вечная река эти осколки обкатает, измельчит в песок и поглотит, чтобы когда-то они стали частью нового мира.
— Материя, — сказал парень. — Материя почти всегда не живая, жизнь в нее вдыхает энергия. А когда энергия заканчивается, неживое опять возвращается к неживому. Все так просто.
Здравая мысль попыталась Максиму напомнить, что зрение у него так и не восстановилось, и он не может видеть небо. Вообще не может. Ни синее с белым, ни желтое с черным. Но кто будет слушать здравые мысли, когда начинаешь понимать то, что тебе пытались объяснить все это время.
— Мэг. Материя, энергия, граница. Просто мир. Граница в которой есть и магия и материя. Материя не живая. Энергия дает ей жизнь. Все живое меняется. Когда меняется, обязательно теряет свою часть, крохотную. Но постепенно эти крохотные части превращаются в лавину и энергии больше не остается. Материя опять становится неживой, перестает себя сознавать и граница исчезает. Граница есть только там, где есть определенность. Где можно поделить на мы и они. Если нет определенности, нет и границы. Если нет границы — мир мертв. Если есть — жив и главное не дать нарушить равновесие между материей и энергией. Иначе лавина. Смерть. А если умеешь открывать и закрывать границы, не важно, мира или предмета, ты становишься мэгом, или сати. Потому что можешь добавить энергии и изменить материю.
Парень встал. Подошел к окну и улыбнулся небу.
А может быть и иначе. Можно спасти умирающий мир. Просверлить в границе дыру, вставить туда клапан, подсоединить насос и подкачивать энергию. Чужую, которая быстро станет родной. Но пока она меняется и подстраивается, по миру проносится шторм способный затянуть в чужие миры.
— Все так просто, — сказал Максим, залез на подоконник и шагнул вниз.
Вода была настолько ледяная, что в первое мгновенье показалась кипятком. Максим судорожно выгнулся, каким-то чудом сориентировался и, сдерживая вопль, поплыл вверх, чувствуя себя поплавком. Вынырнув, он осмотрелся и радостно погреб к близкому берегу. Будь этот берег дальше, вряд ли бы доплыл.
На суше было на удивление тепло. Пахло медом и мятой. Парень полежал на животе, давая солнцу если не обсушить, то хотя бы погреть спину. Потом перевернулся и некоторое время удивленно смотрел на небо. Хорошее небо, синее. Если бы кто-то не написал там облаками русское слово «достали», было бы еще лучше.
— Странно, — сказал Максим и сел.
Нужно было срочно выяснить, где он находится. На то, что облака так сложились сами, шансы исчезающее малы.
Находился он на берегу маленького круглого озера, похожего на зеркало. Вокруг невысокая зеленая трава вперемешку с мятой и цветущим мышиным горошком. Местами что-то желтело и краснело. Наверное, тоже цветы. А самое интересное, что это благолепие долго до горизонта не дотягивалось. Обрывалось гораздо раньше.