Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
Максим кивнул.
— То, что они умеют притягиваться, отталкиваться, а при нагревании ускоряют движение тоже знаешь?
— Знаю, я в школе учился!
— Поздравляю. Так вот, все твои молекулы и атомы окружены большим количеством непонятной мне штуки, будем считать, что это твоя энергия. Настолько большим, что ее гораздо больше, чем самих этих атомов и она однородна. Уверен, это и есть граница, которая позволяет тебе выглядеть человеком.
— А камень?
— У камня она тоже есть. Только если в твоем теле энергия течет, то в камне статична, не понимаю, как это может быть.
— Ага, — зачем-то сказал Максим.
Вот тебе и взгляд со стороны.
— Вот тебе и «ага».
— Подожди, —
— Думаю, что нет, хотя проверить не помешает.
— Думаешь?
— Это было бы слишком. Скорее, твое тело может уместить какое-то количество энергии, еще какое-то количество находится в твоей чаше, я ее, кстати, сейчас даже вижу, хотя на Перекрестье ничего подобного у тебя не было.
— Видишь?
— Над головой, как нимб.
Максим поводил ладонью над головой, но ничего не обнаружил.
— Ты не можешь ее почувствовать, там совсем нет материи. Она как-то пропускает воздух не соприкасаясь с ним. А еще у нее есть пуповина, а ну повернись.
Максим послушно повернулся.
— Ага, пуповина. Сзади ничего подобного нет. Она сообщается с головой как раз в том месте, где у младенцев родничок.
— Э-э-э-э-э… — сказал Максим.
Интересно, родственники об этом знают? Или увидеть может только ненормальный Ярослав? Непонятно как-то. Насколько Максим знал, чтобы увидеть чужую чашу, нужно смотреть сквозь человека, а не на его макушку. Странно все это.
— Подожди, — опомнился Максим. — Граница отдельно, энергия отдельно. Я точно знаю.
— Одно другому не мешает. Верхний слой граница, а в целом энергия.
— Чего? А как же тогда граница мира?!
— А границу мира я не видел, может она что-то другое, не спорю. И кстати, поток хаоса я тоже не видел. Можешь показать? Мне нужно кое в чем удостовериться. Хочу понять, как умирают ветви.
— Ага, — сказал Максим.
И это он думал, что у него родственники ненормальные. Все познается в сравнении. И если сравнивать родственников с Ярославом, то оказывается — они вменяемы, предельно разумны и странностей у них совсем немного.
— Подожди, — вспомнил Максим. — Ты что, молекулы и атомы видишь?
— Я? Неа, не вижу. Я просто чувствую, что у тебя и у воздуха плотность одинаковая. Зато я вижу ту штуку, которую вы здесь называете энергией. Подозреваю, это то, из чего состоят составляющие. Просто они то ли не успели сформироваться… Хотя, наверняка не могут. Старые ваши распадаются, отсюда и мало материи, а новые не растут, потому что ветвь мертвая. При этом, насос качает энергию откуда-то извне. Целые составляющие он затянуть не может, зато то, из чего они формируются и во что превращаются отмирая — запросто. Отсюда и теории, что раньше заклинания были сильнее, а магии больше. Может и вправду были, просто из-за вас рост новых составляющих замедлился, а старые почти все обрели воплощение. Как-то так.
— Э-э-э-э-э… — сказал Максим. Лучше бы он ничего не спрашивал.
— Давай лучше поток смотреть, я подозреваю что оно такое, но хочу увидеть.
— Давай. Только не здесь. Если что-то в городе нарушим — меня линчуют.
За город Максим повел Ярослава кружными путями. Через плато в мире Перекресток. Оттуда они почему-то вышли в саду, в котором Максим когда-то впервые увидел семейный лифт. Опять отправились на Перекресток и наконец оказались посреди дороги, где максима подобрал добрый дядька у которого сын в городе учится. Пейзажем Ярослав удовлетворился и решил, что нужно отойти подальше от дороги, чтобы прохожим и проезжим в глаза не бросаться. Никаких проезжих видно не было, но Максим решил не спорить.
Земля за городом подмерзла, трава покрытая ледяной корочкой с хрустом ломалась под ногами, и Максиму было холодно, не смотря на свитер и куртку. Зато Ярослав весело вышагивал в тонкой рубашке и холода не замечал. Хорошо ему.
— Так, это место пойдет, — гость остановился перед заросшим кустарником оврагом, пнул камешек и начал спускаться.
Максим последовал за ним.
В овраге оказалось теплее и уютнее. Кусты защищали от ветра, опавшие листья мягко пружинили под ногами. И какие-то мелкие птички с чириканьем объедали черные ягоды.
— Отлично, — сказал Ярослав. — Теперь доставай свое оружие из потока. Попробую на него посмотреть.
Максим пожал плечами, но потянулся и вытащил в мир меч. Явно японский, похожий на катану, но коротковатый для нее.
— Ух, ты! — чему-то обрадовался Ярослав.
Он кончиком пальца прикоснулся к мечу, постоял так немного, а потом произошла самая удивительная на свете вещь. Поток хаоса как-то подобрался, закрутился смерчем и рассыпался брызгами. И Максиму стало так легко-легко, будто гора с плеч свалилась. Воспоминания, которые мучили головными болями и не могли найти себе места стали простыми и ясными, будто Максим всю жизнь ими пользовался. И тетя оказалась не права. Как нужно реагировать на обычные жизненные ситуации родители тоже учили. Целые сценки в детстве разыгрывали. И не так уж по-идиотски как утверждала тетя Максим себя все это время вел. Преувеличивала и пугала, гадюка старая.
— Я был не прав, — сказал Ярослав зарывшись пальцами в волосы. — Никакие это не обрывки составляющих. Из обрывков этот мир состоит. А то, что вы называете потоком хаоса в человеке, на самом деле это дракон
— Что?
— У тебя там дракон. Драконы, они знания на которых держится мир. А у тебя молодой дракон и очень глупый, неспособный тебе помочь без подсказки. Удивительно. Учитывая, что это у тебя от мамы — твоя мама тоже дракон. С ума спятить. Дракон, который родил человека и дракона одновременно. Наверное из-за недостатка материи они не могут воплощаться в мире в своем привычном виде. Зато с людьми приходят и в оружие превращаются. Безумие какое-то. Нет. Умирание тут конечно надо остановить, но возвращать все в изначальный вид я не стану. Это же целая экосистема, оригинальная. Зачем ее превращать в банальность?
— Э-э-э-э-э… Ты хочешь остановить умирание?
— Конечно. Я хочу заставить дерево опять расти. Изначально я думал срезать мертвые ветви. Но сейчас… Придется придумать что-то другое. Чтобы они и дереву не мешали, и сами перестали разрушаться, и чтобы жизнь в них сохранилась. Интересная задача, правда? А они мне — экономика, купцы, контрабанда. Будто мне заняться больше нечем.
— Да подожди ты со своей экономикой! Ты хочешь сказать, что можешь влиять на целые вселенные?!
— Нет. Это другое. Я могу влиять на дерево, на котором как ветки растут целые вселенные. Примерно так. А потом уже мое влияние на дерево влияет на вселенные. Я же создатель. Разве я не говорил? А наше дерево умирает. Нет, оно конечно, еще долго умирать будет, но желательно остановить это умирание как можно раньше. Чтобы потом поздно не было. На самом деле это не сложно. Нужно просто учить создателей, делать их настоящими создателями, а не магами умеющими придумывать новые плетения-заклинания. Только это долгий процесс. Сейчас создателей очень мало, и те на начальном уровне. Поэтому пока нужно придумать что-то другое. Пока не очень представляю что. Поэтому и заинтересовался способами путешествовать между мирами, которым пользуются твои сати. Вдруг таким способом получится попасть на то дерево вселенных, которое сейчас растят ушедшие от нас создатели? Хоть посоветуюсь. А то мой учитель, конечно, умный. Но всего он не знает. Только ту часть, которой интересовался при жизни.