Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
А потом вернулся Ярослав и сразу стало весело, особенно Лиге Спасения. С собой самопровозглашенный создатель привел демона, как собачку на поводке. Несчастное существо время от времени пыталось остановиться, но Ярослав дергал рукой, невидимая веревка натягивалась и демон покорно двигался дальше.
Не обратив ни малейшего внимания на переполох, который учинило его явление, Ярослав некоторое время потаращился пустыми глазами на людей и указал пальцем на ближайшего зеркальщика.
— Ты!
Молодой парень, попытался спрятаться за людьми от указующего перста, но его не пустили.
— Да, ты, — повторил Ярослав. — У тебя здесь родственники пропадали?
— Да, сестра, — признался несчастный.
— Так
— Больше людей? — холодея переспросил зеркальщик.
— Это существо, — Ярослав перевел указующий палец на демона. — В какой-то мере, это то, что осталось от людей попавших в провал. Они поэтому камень жрут, инстинктивно пытаются вернуться из такого тающе-энергетического состояния в привычное физическое. И от провала из-за этого далеко отойти не могут. Думаю, другие демоны, те которые жрут живое, на этих похожи только внешне и несут в себе какую-то функцию. А может и не несут, может… Если подумать, то даже та пустота, что в провале, она не абсолютна. И из нее вполне себе могут приходить ваши демоны, не имеющие к людям никакого отношения. Они там рождаются и отправляются искать энергию, которой им вечно не хватает, потому что они не успев появиться на свет, сразу же начинают ее терять. Вот так вот.
Зеркальщик, у которого пропала сестра, потеряно таращился на норовившего вернуться к провалу демона.
— Эти, — еще один зеркальщик выругался. — Они приносили жертвы, толкая людей в провал. Потом Озаряющему стало угодно, чтобы людей убивали в храмах.
Ярослав почему-то кивнул.
— И что нам делать? — спросил подошедший Етанай-до.
— Куда-то уйти, — выдал идею Ярослав и отпустил демона, поспешившего убрести к провалу. — Здесь оставаться бессмысленно. В любой момент, в каком угодно месте может появиться новый провал, чем дальше, тем чаще и быстрее они будут появляться.
— Куда уйти? — спросил брат пропавшей сестры.
— Можете уйти в мой мир, население нам все еще нужно. У нас очень много земли и очень мало людей. Только, те, кто приносил жертвы, мне не нужны. Смысла не вижу. Либо они друг друга поубивают во славу божества, либо их всех перебьют после первой же попытки принести в жертву кого-то не из своих. Народ у меня нетерпеливый и большей частью не очень законопослушный, обижать их не стоит.
— Значит, ты считаешь, что здесь ничего сделать нельзя? — спросила девушка-сати, стоявшая рядом с Максимом.
— Ничего, — кивнул Ярослав. — И вам тоже лучше здесь не задерживаться. Все мои познания об умирающих мирах теоретические, и не факт, что в один далеко не прекрасный день этот мир не схлопнется сам в себя, превратившись в черную дыру, квазар, или еще какую-то пакость. А еще, так уж получилось, что создатели в нашу древо-вселенную пришли откуда-то извне и они понятия не имеют откуда это древо взялось изначально. Точнее, не так, когда они пришли, это древо было всеобщим хаосом из составляющих. Они бурно росли и расползались во все стороны. Жалко, что вы не знаете теорию о Большом Взрыве. В двух словах, вся наша огромная вселенная появилась из-за того, что взорвалось что-то очень маленькое. Мой учитель, узнав об этой теории долго думал, а потом заявил, что теории о проросшем зерне она не противоречит, просто разные образы. А мне подумалось, что зерна ниоткуда не берутся и возможно они то, что остается от умерших миров.
— Местных жителей оно не утешит, — сказал Максим.
— Местным жителям следует сбежать отсюда, — повторился Ярослав. — Все равно ни помешать этому процессу, ни особо помочь не смогут. Даже создатели не смогут. Этот мир уже мертв.
Спорить и возражать никто не стал. Как и обещать спасти мир зеркальщиков вопреки всему.
— В первую очередь Озяряющий возжелал получить в свои объятья тех, кто умел ходить между мирами, — печально улыбнулся Етанай-до. — Кто-то решил, что это их вина, что они порвали ткань пространства, защитную мембрану и оскорбили бога.
— Нас они ненавидят за то, что мы отказались отдать своих портальщиков, — сказал седой мужчина из Лиги. — Буду я отдавать святошам своих людей из-за столь безумных теорий. Особенно из-за оскорбленного божества.
— Я разрешаю местным жителям ступить на мои земли, — сказал Ярослав. — Любой, кто захочет уйти из этого мира должен просто сделать шаг и пожелать исчезнуть отсюда. Если этот человек не из ваших любителей жертвоприношений, не маньяк какой-то и не мечтает о завоевании миров, он окажется на перекрестье.
Седой цветасто Ярослава поблагодарил и заявил, что никуда не пойдет, но своим молодым подчиненным этого не запрещает. Даже приказывает хватать семьи и уходить. Потому что здесь их либо пустота убьет, либо верящие Озаряющему.
А драконы все общались и общались, не обращая внимания на внешние раздражители. Интересно, до чего они договорятся?
— Эй! — вспомнил Максим. — А как же тот человек, который демонов в себя втягивал?
На него никто не обратил внимания. Все были заняты спорами, планами, переговорами и решением величайшей проблемы — стоит или нет просить Ярослава поймать еще одного демона, а потом тащить его домой, чтобы поближе изучить? Мнения на этот счет разделились, а спросить у создателя станет ли он вообще это делать почему-то никто не догадался.
Хотели как лучше, а получилось, как получилось
Таката зашевелился совсем неожиданно для окружающих. К тому времени на него даже Максим перестал обращать внимание, увлекшись от безделья складыванием пирамиды из камешков, не говоря у всех остальных, у которых было чем заняться.
— Мир умирает, — открыл страшную тайну, которую и так все знали меч Лакьи.
С ним согласились все, кто был поблизости, некоторые даже нецензурно.
Таката немного постоял, покачиваясь с пятки на носок, вздохнул, напомнив замотанного учителя, которого достали бестолковые школьники и принялся торжественно рассказывать, видимо решив, что если кто-то не услышит, то это целиком и полностью его проблемы.
— Мальчик прав, в этом мире почти нет тех, кто приходит из хаоса. Их осталось всего четверо, древних, умеющих притворяться обыкновенными людьми. Один из этих четверых давно сумасшедший, разговаривать с ним бесполезно. Остальные слишком стары. Они давно бы ушли, если бы было кому их заменить, но замены нет. Замену, которая едва успевала осознать себя в мире людей, сразу же убивали. Много-много времени убивали. С того самого дня, когда какой-то безумный владетель землями, впоследствии якобы ставший богом, заявил, что они несут в себе зло, болезни, войны и разруху. Почему-то это странное заявление понравилось и другим правителям, так что практически не осталось мест, где могли бы спокойно жить те, кто пришел из хаоса. Они даже подрасти и поумнеть не успевали. Кто-то из тех, кто пришел из хаоса давно, бросился защищать этих детей. Их тоже убили, хотя сделать это было нелегко. Потом стало еще хуже. Чем меньше людей из хаоса оставалось в мире, тем быстрее потоки становились неуправляемыми и тем меньше было шансов, что из хаоса придет кто-то новый. Потом, в какой-то момент их осталось всего четверо и потоки перестали слушаться окончательно, они распадались в пыль и исчезали. А когда почти не стало свободного хаоса, распадаться стал тот, из которого состоит мир. Так что этот мир умрет, что-либо делать уже поздно. Просто не осталось того, из чего это что-то было возможно сделать. И тех, кто мог бы сделать тоже не осталось.