Бочка порядка, ложка хаоса
Шрифт:
Слушали Такату очень внимательно. Когда он замолчал и шагнув к Лакья исчез, люди заговорили все разом. Зеркальщики что-то друг другу доказывали. Сати пытались решить стоит или нет здесь задерживаться. Ярослав под шумок загадочно испарился и Максиму захотелось испариться следом за ним. Останавливало то, что он еще может понадобиться. Зачем-то. Хотя откровенно не понимал чем и кому помогло его присутствие тут.
В итоге, количество зеркальщиков ополовинилось, часть из них ушли собирать родных и близких, и отправлять их в мир Ярослава. А чего ждать? Того момента, когда селение в котором эти родственники живут провалится в пустоту? Другая часть решила остаться и провести замеры и наблюдения
Максим немного подумал и вернулся к пирамидам из камешков. Хоть под ногами не путается. Довольно скоро к нему присоединились невозмутимый Лакья и грустный Етанай-до.
— Когда я был маленьким, — сказал зеркальщик, заложив основание своей пирамиды, — я с другими мальчишками играл в героев. И мы обязательно убивали злобных монстров пришедших из мира мертвых. И сожалели, что эти монстры давно не приходят. В молодости наших дедов еще приходили, а нашим отцам их уже почти не досталось. Точнее, совсем не досталось, одна единственная женщина, которую дархи разрезали на куски и скормили демонам. А может и этой женщины не было. Точнее, она была, но была не монстром из мира мертвых, а обыкновенной сумасшедшей. Да, мы переживали, что не сможем героически победить монстра. Монстра, смерть которого убивала и наш мир. Глупо так.
— Вы не знали, — сказал Максим.
Етанай-до, поправил камешки в своей пирамиде, почему-то улыбнулся.
— Тогда не знали. Потом, гораздо позже, когда отец отправил меня учиться, я узнал почему фелт, который стал Озаряющим, назвал людей из хаоса монстрами. Ему просто был нужен общий враг, он хотел объединить людей под своими знаменами. Объединил, уничтожив мир. До того момента, как я это прочитал, я ни разу не задумывался, почему смерти монстров не останавливали ни войны, ни болезни… они вообще ничего не останавливали. И если бы мой учитель не считал, что его ученики должны знать историю без украшательств, так бы и не задумывался. Просто продолжал бы верить. А после этого… после этого я вообще перестал верить истории, легендам и богам. Но даже тогда мне не пришло в голову, что Озаряющий был не прав. Мне казалось, что смерти нескольких притворяющихся людьми существ ничто по сравнению с островами, которые смог объединить тот фелт. Я плохой ученик, я так и не поверил, что миру необходимо все, что в этом мире существует.
— Пирамида, — сказал Максим. — Вытащили камешек из основания и она рухнула.
— Да, пирамида, — согласился Етанай-до. — Вам повезло, вы сумели этот камешек сделать полезным.
— Нам очень повезло, — глухо сказал Лакья. — Одна глупая девочка влюбилась и решила стать оружием для того, кого любила. И оказалось, что быть оружием интересно.
Етанай-до кивнул.
— А вы что здесь делаете?! — грянул как гром среди ясного неба голос Ижена над головами строителей пирамид.
— Сидим, — сказал Максим.
— Ждем, — неправильным эхом добавил Лакья.
— Считайте, что дождались! — обрадовал их Ижен. — Бегом к Ризме, будете помогать ее ученикам и ученицам переносить образцы. Они наковыряли камней из скал на устойчивой части и на той, которая вот-вот провалится в бездну. Будут сравнивать, потому что кому-то показалось, что какие-то из них легче. Больших камней наковыряли и много.
Максим только вздохнул.
Нужно было сбежать вместе с Ярославом.
Определенно нужно было.
И чего ждал, спрашивается?
Сборы проходили шумно и весело. Ризма гоняла практически добровольных помощников наравне со своими подчиненными. Камней действительно была куча. Они отличались формой, весом, цветом и выцарапанными на них полосками, которых было либо две, либо три. Царапать одинокую полоску кому-то, видимо, не нравилось.
Грузили эти камни на широкие носилки, с накрученными на ручки разноцветными шнурками, вроде даже амулетными, уменьшающими вес груза. Правда, в амулетность шнурков Максим не сильно поверил и следом за Лакья отказался быть носильщиком. У Етанай-до, почему-то спрашивать не стали, хотя грузил он бодро и зло.
А в самый разгар погрузки этих ценностей начался цирк. Причем в роли клоунов выступали мужики в кожаных доспехах, стальных нагрудниках и с арбалетами в руках. Появились эти мужики явно из портала, место выбрали наилучшее из возможных — именно ту часть скал, с которой в срочном порядке сбежали сати и Лига после предупреждения Ярослава. Етанай-до некоторое время что-то арбалетчикам орал, плохо знавший язык зеркальщиков Лакья утверждал, что пытался объяснить им, что там стоять опасно.
Потом перед строем с арбалетами вышел блондинистый тип, с прической напоминавшей дикобраза, и начал что-то орать Етанай-до. Лакья немного послушал и потребовал перевести, потому что этих слов он не знал. На что одна из учениц Ризмы заявила, что нецензурную речь не переводит принципиально, а если ее убрать, то все вопли сводятся к тому, что предателей и отщепенцев никто слушаться не станет. Точность перевода Лакью видимо не удовлетворила, он, не реагируя на удивленный взгляд Максима и окрик Ижена подошел к девушке, и стал ее трясти, как березку, утверждая, что она что-то ему должна. Что-то настолько загадочное, что Максим так и не понял, что именно. Оттаскивать спятившего камана от девушки почему-то никто не стал. Зато Ижен снизошел и стал переводить. Все переводить. Даже матюки.
Зеркальщики, если опустить все лишнее весело и задорно обвиняли друг друга в предательстве, попутно выяснив, что блондин со странной прической верит Озаряющему больше, чем третьему фелту, которому теперь не служит. А сам третий фелт божество видел в неприличной позе в объятьях демона, первого фелта хотел бы придушить в колыбели, придурка им запродавшегося за нарисованные на его доме идиотские значки желает видеть на алтаре, а весь этот мир там, где ему самое место, раз в нем рождаются такие идиоты. В общем, переговоры успехом не увенчались. Арбалетчики дружно навели оружие на сати и оппонент третьего фелта сообщил, что они окружены. Орущего Етанай-до оттащили к носилкам с камнями, а веселый до неприличия Ижен что-то громко сказал. Наверное что-то нехорошее, потому что арбалетчики выстрелили. Болты, встретившись со щитами сати весело разлетелись по округе, парочка даже вернулась к стрелявшим.
— Уходим! — рявкнула Ризма, как самый натуральный генерал.
— А мы? — робко проблеял кто-то из Лиги.
— Вы тоже уходите, — ласково сказал Ижен. — Или хотите остаться?
Желающих остаться так и не нашлось.
— Подождите! — потребовал Етанай-до. — Мне нужно предупредить и отдать приказ!
Его почему-то терпеливо подождали, не обращая внимания на арбалетные болты, летевшие уже с двух сторон.
— А почему они не пытаются пробить наши щиты магией? — спросил Максим, не надеясь, что ему кто-то ответит.
— Были прецеденты, — нехорошо улыбнулась Ризма. — Оказалось, вернувшееся к хозяину плетение приносит больше вреда, чем вернувшаяся стрела. И чем оно мощнее…
— Понятно, — сказал парень.
Зря зеркальщики не изучали границу. Вот так упустили мелочь и оказалось, что их атакующая магия ерунда по сравнению с чьей-то защитной.
Етанай-до сидел на земле и что-то говорил в сложенные ковшиком ладони, в которых лежала круглая монетка. Потом, вдоволь наговорившись, свел ладони вместе, а когда их развел, монетка пропала.