Боец Круга Поединков
Шрифт:
Череду молниеносных ударов я парировала только благодаря добрым пятилетним рефлексам. Но, ладонью ловя кулак четверть-оборотня для того, чтобы заломить руку или перекинуть его через себя, я пропустила немыслимо быстрый удар чуть ниже солнечного сплетения. Не передать, с какой силой меня отшвырнуло на каменные перила моста и припечатало к ним.
Ух бы тебя подрал!…
В пояснице вспыхнула адская боль, и весь мир вокруг оглушающе завопил.
Глотая воздух сухими губами, словно выброшенная на берег рыбёшка, я без сил сползла тряпкой на асфальт, и только прижавшись щекой к его прохладной
Дьявол!!!
Впрочем, зачем его звать? Он и так уже здесь.
Пошевелив пальцами на ногах, я поняла, что позвоночник цел. О-о-о, спасибо тебе, Господи! Обещаю больше никогда не плеваться жёванной бумагой через трубочку!
Четверть-оборотень задумчиво остановился рядом со мной, легонько пнул меня в бок, как подстреленного тюленя. И тут я, на время забыв и о забитом кровью носе, и о дикой боли в рёбрах, в коже, вывернула что-то вроде… не знаю. Упор на руках - переворот и обеими ногами в грудь Эдуарду. Обычно мне никогда не удавалось удачно проделать этот фокус: кролик застревал в шляпе как раз на уровне талии. А на сей раз повезло - четверть-оборотень живописным кубарем покатился по асфальту.
Пошатываясь от боли, я выпрямилась и, превозмогая всё: нытьё тела, усталость, плохое настроение, темнеющий мир перед глазами - как заправская вэмпи ринулась на поверженного противника. На счастье, белокурый парень только поднимался, однако подняться не успел: удар носком кроссовка по животу, короткая и простая цепь ударов кулаками в эту смазливую физиономию, а напоследок - хороший и проверенный удар ногой в солнечное сплетение. Так, не успев встать, четверть-оборотень опять пребывал на спине в трёх метрах от моего беззвучно плачущего тела и жадно ловил ртом воздух.
– Ну что, ублюдок, получил?
– дрожащим от ярости голосом процедила я, уже не скрывая своих эмоций, и встала в боевую стойку. Круг Поединков восторжённо заголосил, подбадривая меня дружным свистом: ему становилось интересно.
Для меня сейчас самое время напасть и добить, но я не могу, не могу…
Не могу!!!
От беззвучного вопля и удара об асфальт начала болеть голова.
Не могу, у меня нет больше сил. Мышцы деревенеют от боли и застывают. Телу хочется только одного: свалиться мешком с костями на землю и замереть.
Кажется, скоро его желание исполнится.
Эдуард вскочил почти так же легко, как и раньше. Почти. Из его носа и левой брови тянулась струйка алой - не красной, как у людей, а алой, почти чёрной и дело не в освещении - крови. Изумрудные глаза ясно сказали мне: "Ты - труп!", когда к ним, вытерев лицо, поднеслась побагровевшая ладонь.
Стиснув зубы, я упрямо задрала кровоточащий нос и поменяла боевую стойку на защитную. Между нами это был вызов.
И белокурый ублюдок принял его.
Первые шаги ко мне он сделал вполне по-человечески, но потом резко сорвался на темп оборотней и в два счёта оказался в десяти сантиметрах от меня. Всё, что я успела рассмотреть - возникшие внезапно передо мной горящие зелёные глаза. Мне вдруг подумалось, что они способны как трясина затягивать, топить в себе и подчинять…
… Мир мелькнул картиной, которую размыло дождём, и на теле цветками взорвалась ярко-острая боль, которая, отцветя за мгновенье, сменилась плодом - монотонно-ноющей истерией во всём теле.
… Вынырнув из слепяще-белого полусна, я как-то отстранённо поняла, что лежу на животе и судорожно пытаюсь дышать серой пылью. Чёрт, как же мне хреново!…
Надо вставать. Вставай, вставай, Вэмпи! Ты не можешь вот так свалиться! Вставай, у тебя, кажется, опять сотрясений мозга! Если ты сейчас будешь валяться на асфальте, то вырубишься на несколько дней! Только не так, только не так!
Противно заныв, тело громогласно объявило бойкот - я не смогла не то, что подняться на ноги, но и приподняться на локтях. Вместо этого меня несколько раз мучительно, со спазмовой болью в горле и желудке вырвало. Кашляя и задыхаясь, я с трудом перевернулась на бок и неясно увидела тихую победную улыбку, украшавшую губы четверть-оборотня, и тонкий ручеёк тёмной, как вино, крови на его лице…
– Сукин ты сын, - произнесла я одними губами, а может, мне только показалось.
Это было последнее, что я смогла сделать, прежде чем всё вокруг медленно уплыло во тьму, прихватив с собой и боль, и взволнованные голоса Круга…
… А нет, брешу как лиса в микроволновке…
… Мать его, и ведь хорошо меня приутюжил, правда…
Мне показалось, что я, широко распахивая глаза в надежде удержаться на краю бессознательности, видела лицо Саноте, склонившееся надо мной, слышала её взволнованный голос, но не могла сосредоточиться и понять, что она говорит… Нет, это мне показалось… просто показалось… Башке здорово…
Да, наверное…
20.
… Где-то неподалёку жизнерадостно заливалась птичка. Какая - хрен её знает, я не орнитолог. Возможно, это обыкновенный воробей, набив брюхо длинным червяком, радуется после сытного жратвопринятия. А может, экзотическая канарейка-беглец вроде тех, что распевают в кабинете мисс Эйпфил. Я знаю только то, что птичью песню очень хорошо дополняет шелест листвы: это единственный звук, от которого моя голова… или что там теперь вместо неё… не начинает болеть ещё ожесточённей.
Что-то противно попискивает с большими интервалами. Прибор какой-то - морзянка или… Хотя нет, морзянка - это азбука, а то, чем её передают… к чему мне Александр Попов припомнился?… Так, стоп, спокойно! Попов давно помер и ворочается в гробу… тогда кто это распевает за стеной или просто неподалёку:
– … Отцвели уж давно хризантемы в саду,
Но любовь всё живёт в моём се-е-е-ердце больно-о-о-о-ом!…
Голос казался почти знакомым. Этот "кто-то" явно нуждается в кардиологе и наверняка знает, где моя башка и почему вместо неё отбитая молотом наковальня. Может быть, именно поэтому он вошёл в комнату и, судя по скребущему звуку, раздвинул шторы, а после погремел шпингалетом и с треском распахнул окно. Пичуга - гибрид жирного воробья, экзотической канарейки и дождевого червячка - стала слышна гораздо явственней.