Боец: лихие 90-е

Гуров Валерий Александрович

– Все в порядке, не надо никуда, – уселся на скамье, помассировал виски. Вроде как на грудь штанга упала, а голова гудела, как дом советов.

Пока поднимался, заметил, что на ногах у парня туфли вместо кроссовок.

– Вставай, – незнакомец по имени Витя кладет руку мне на предплечье.

Парень – здоровый лось, причем видно, что не на химии мясо накачал, натуральный такой бычок. Хорош, сейчас таких раз два и обчелся, всем быстрый результат подавай на дешевых китайских анаболиках.

– Руку убери, – ответил я раздраженно, одернул плечо.

Может и не надо так жестко, народ все же хочет помочь, доброжелательная вроде такая парочка, пусть и странная. Но меня изнутри

аж подмывало, надо же так облажаться, чтобы штангу на себя уронить. Какой позор на мои седины… поэтому, уж извини, пацан, но я не мастер делать хорошую мину при плохой игре. Если хреново, то мне хреново и лукавить не буду.

Витя все близко к сердцу принял, к его лицу кровь прилила.

– Пошел ты! Вот так, тебе помогаешь, а ты посылаешь! Сам готовься к своему бою с такими благодарностями, – возмутился он.

К какому еще нахрен бою? Он вообще о чем? Я последний раз дрался в середине 90-х, а потом в боях на ринге не участвовал, иногда лишь спаринговался для поддержания формы. Я продолжал виски растирать и пытался сообразить, о чем речь и почему этот самый Витя со мной разговаривает так, будто мы вместе овец пасли. Пригляделся, морда моложавая, лет… Подбородок как у старины Лунгрена – рубленый. Лоб как у неандертальца бронявый, но глаза умные и чутка добрые. Нет… Точно его не знаю. Впервые вижу… Голова гудела, пока я пытался мысли сформулировать, в меня полетело полотенце.

– Блины на место положи! – фыркнул усатый и вышел из зала.

– Вить, ну чего ты, он же в себя не пришел… – пыталась его остановить девушка, не ничего не вышло.

Я взгляд на штангу перевел и почувствовал, как брови на лоб поползли. Есть чему дивиться – штанга не такая, как я в зале тягал, а ржавая, блины в рыжей корке без резиновой оболочки, где они откопали такой снаряд? Да и вес смешной. Килограмм восемьдесят от силы. Но именно эту штангу с меня ребята стащили.

СТОП!

Я ведь другой вес поднимал. Да и штанга тоже другая была, да и какого черта творится с моим голосом? Глюк что ли словил? Наверное, из-за того, что былое время в подвальной качалке вот такое ржавое железо тоннами тягал. Вот и чудится хрень всякая. А вообще, конечно… Что «вообще» не успел додумать, потому что у меня, в прямом смысле этого слова, челюсть отпала.

Твою дивизию! В старом зеркале на стене, я увидел молодого паренька, сидевшего на скамье для жима. Тоже усатого! Щуплый, чуть сутуловатый, я последний раз в такой комплекции в восьмом классе был. Бин, но тот парень в отражении – я. Проверил догадку – рукой помахал и отражение в зеркале помахало со мной синхронно. Девчонка в рваных джинсах благо не заметила, за Витьком метнулась.

И тут как по голове обухом огрело. Это что получается?.. Похоже, меня штангой так крепко придавило, что совсем крыша поехала. Ага, точно… Глюки все это. Как еще объяснить, что вместо современного и комфортного зала, я вдруг попал в качалку, аля Люберцы 90-х годов. Вон потертые чугунные гири в уголку стоят, томятся. На блеклой, выкрашенной в зеленую краску стене пришпилен плакат с Ван Даммом с надписью «Кровавый спорт». Под ногами доски скрипят. Краска с них слеза, вмятины и потертости. Без резиновых ковриков пол оказался беззащитным перед грубым железом. Тренажеры вокруг ржавые и колченогие, такое ощущение, что сварены из подручного материала… чистый хардкор и олдскул.

– Сереж, зря ты так грубо с Виталиком, сам же позвал его помочь! – всплеснула руками девушка, которой так и не удалось остановить усатого качка.

Такс… В моем глючном сне можно общаться. Это гуд. Не скучно в коме лежать. Немного остывая от первых эмоций, я вымерил ее взглядом. В отличие от моей однокурсницы Ленки, фигура у девочки вполне ничего, хотя немного спорта ей бы не помешало. Правда в зале она явно не для того.

– А ты кто такая, мать? – спросил я в лоб.

– Я кто такая… – она растерялась, растерянная улыбка сменилась вдруг на злость. – Знаешь, Сережа, а я вот рада, что на тебя штанга упала! Хоть немножко у тебя самоуверенности поубавиться. И вообще, не зря Куропаткин говорит, что ты козел!

– Понятно, – я прослушал ее выпад в пол уха, продолжая оглядываться. – А где я нахожусь вообще, сориентируешь козла?

– Ты еще и под дурака косишь, ну-ну. На заводе ты! – с этими словами она развернулась и поспешила за своим Виталиком.

Но на выходе замерла, обернулась и нехотя бросила в мою сторону:

– Кресов! Вообще-то тебя начальник вызывает!

Глава 2

Следующие десять минут я сидел на скамье для жима, ждал когда приход закончится и меня отпустит. Но и через десять минут, и через пятнадцать, нихрена не изменилось. Нынешняя реальность – теперь моя. Такое пришло понимание. Твою мать! Как обухом по голове стукнуло, когда окончательно дошло, что в «себя» прежнего, я так и не вернусь. Теперь моя грешная душенька вынуждена ютиться в новом странном теле. Додик в отражении зеркала и есть я! Вспомнились вдруг слова из песни Владимира Семеновича: «Хорошую религию придумали индусы – Что мы, отдав концы, не умираем насовсем».

Получается, что я окончательно крякнул в том своем теле? Но почему я не отправился к праотцам, черт побери?! Либо я неправильно прожил предыдущую жизнь, либо новое тело дано для возможности исправить ошибки? Разве такое возможно?

Я всегда относил себя к тем, для кого стакан наполовину ПОЛОН, а не пуст. Так что не хрен сопли распускать, в новом положении, определенно, есть и свои плюсы.

Поднялся, подошел к зеркалу и принялся себя разглядывать. Понятно, слава богу, мезоморф – плечи, хоть и неказистые, но пошире жопы, талия прослеживается, Руки так себе, но не веточки. Не геракл, но мышца среднего пошиба все-таки имеется, и жирок равномерно распределены. Судя по кондициям, прежний телообладатель в зал не ходил (кстати, куда он делся?). Если и ходил, то по большим праздникам… Мышцы явно тяжелее стула ничего не поднимали, к нагрузкам неприученные. Хотя задатки хорошие, надо признать. Поработай с такой заготовкой и выйдет толк. Генетика норм, вроде.

Я послонялся по залу, раздумывая «кто виноват и что делать».. Новые «друзья» ушли, оставив меня куковать одного. Девчонка вовсе сказала, что меня на прием начальник ждет. Что за начальник? Завода походу. Но мы сейчас это дело выясним. Я решил, наконец, выйти из зала и осмотреться. Правда, не успел дверь открыть, как меня тут же облаяли.

– Вы все убрали, физкультурники? – послышался старушечий голос.

Оказался в коридоре посреди которого стоял старенький стол-книжка, герой советских праздников. Одно «крыло» стола оказалось «расправлено», на нем стоял допотопный аппарат – телефон с дисковым набором и стакан с чаем и чайной ложкой.

За столом на табурете чинно восседала старуха с ядреной химией на голове. Она зыркала на на меня как мангуст на змею:

– Свет за собой выключаем и ключи сдаем!

Во как. Я в спор вступать не стал, свет выключил, качалку закрыл. Пошел старухе ключ сдавать – на стол положил.

– Расписываемся, молодой человек! – она подвинула ко мне серую потрепанную амбарную книгу допотопных времен…

Раз надо – пожалуйста, я оставил подпись, и тут же с удивлением бровь приподнял. В строках выше, где другие расписали, стоял год – 1993. Покосился на бабулю.