Боевая эвтаназия
Шрифт:
– Так точно. Они, конечно, к моей роте отношения не имеют, и сам я их работу не наблюдал. Это отдельный взвод из резерва нашего командира сводного отряда. Но все прошли не один бой. Мины точно кладут. Стрелять будут через наши головы. На перевале, в месте обрушения хребта, сидят их корректировщик с двумя бойцами охраны и наш снайпер. Один из пятерых. Четверо в общей цепи.
– Порядок. Бой может получиться славным. У меня людей только на три с небольшим десятка больше, чем у тебя. Это вместе с подкреплением, которое мне подослали. Но мы с тобой за счет высокой позиции их возьмем,
– То же самое, что и у нас? «АК-12»?
– Да. «АК-12». Понятно положение. Все мои бойцы, как и твои, наверное, желают свой боевой счет пополнить. Ладно, работаем! Конец связи.
– Конец связи, товарищ майор.
Майор Феофилактов говорил и шутил безалаберно, легко, почти по-детски, значит, настроение у него было веселое и боевое. Это не могло не радовать командира разведроты. Иметь союзника с таким настроением всегда приятно. Главное, чтобы оно не перерастало в шапкозакидательство. Но офицер, имеющий такую склонность, едва ли смог бы возглавить отряд спецназа пограничных войск. Эта мысль Собакина успокаивала.
Старший лейтенант переключился на внутреннюю связь и дал команду бойцам своей роты:
– Внимание всем! Без команды не стрелять. Надо подпустить их поближе.
Однако бандиты, державшиеся в первых рядах, тоже наверняка имели опыт боевых действий. Они заметили, что ущелье перекрыто обвалом хребта, и колонна остановилась. Похоже, на бандитских картах этого обвала не было. Он произошел позже того, как они были составлены. Это у спецназа военной разведки карты всегда относительно свежие, спутниковой съемки. У бандитов таких не водится.
Но бандитскому эмиру было ясно, что другое столь же удобное место для засады найти трудно. Он выслал вперед разведку из числа новобранцев, которых особо не щадил.
Однако возглавил разведку все же опытный человек из первого ряда колонны, широкобородый, с откормленным брюшком, в кожаном жилете, надетом прямо на голое тело и не прикрывающем волосатую грудь, и с аккуратно выбритой блестящей головой. Видимо, он сделал это совсем недавно. Может быть, даже минувшей ночью или вечером, прямо перед тем как перейти пограничную реку. При этом его лысина как-то умудрилась не замерзнуть. Ведь речка питается талой водой из ледников, значит, вода в ней холодная, а течение быстрое. На камнях брызги летят в разные стороны. Наверное, они и лысину омывали.
Но мозг от холода порой начинает думать яснее. Старший лейтенант знал это из личного опыта. Ему доводилось даже зимой переходить по перекатам незамерзающие горные речки, и тогда голова с короткой стрижкой порой замерзала.
Старший лейтенант Собакин рассмотрел этого бандита в бинокль. Тот сразу ему не понравился. Было в этом человеке что-то животное, неприятное. Таким лицом только непослушных детей на ночь пугать, чтобы смирно спали!
Поэтому Виктор Алексеевич, не удосужившись рассмотреть остальных бандитов, взял на прицел типа в кожаном жилете и стал провожать его стволом автомата.
Но потом он решил, что для снайпера это куда более удобная мишень, вызвал по связи старшего сержанта Шкадникова из первого взвода и осведомился:
– Серега, ты видишь бандита в кожаном жилете?
– Не просто вижу, товарищ старший лейтенант. Я его лысину подкрасить готов в любой момент. Веду голову у себя в прицеле. Моя винтовка такие лысины не сильно уважает. Никакого пиетета к ним, понимаете, не имеет.
– Это хорошо. Сережа! Он твой. Еще кого-то выбери на свой вкус. Надо, чтобы каждому из вас, которые с «Винторезами», по паре бандитов досталось.
– Я возьму вон того длинного, что следом идет. У него ноги как циркуль. Типичная походка наркомана. У тех ноги вообще не сгибаются или, наоборот, болтаются при каждом шаге как макаронины переваренные. Я наркоманов тоже не перевариваю. Его и положу вторым.
Глава 3
– Остальным снайперам разобрать разведку по человеку! – дал команду Собакин. – На каждого из вас придется по два выстрела. Выбираете тех бандитов, которые рядом идут.
Эти ребята свое дело знали хорошо.
– Начинаем с краю, – сказал снайпер второго взвода сержант Никольский. – Два правых – мои клиенты, созрели, голубчики.
Наушники шлема командира роты наполнились голосами четверых снайперов, распределяющих цели, чтобы никому не пришлось потратить лишнюю пулю.
– Стрелять только по моей команде! – напомнил им старший лейтенант. – Когда они уже окажутся в опасной близости от нас. Если надумают возвращаться раньше времени, то вообще не стрелять. Пусть уходят, если есть куда. Если некуда, то мы им поможем отправиться в такое место, которое они заслужили. Все поняли?
– Поняли, командир, – за всех ответил Никольский. – Не первый год замужем.
Спецназовцам осталось только молча ждать. Но никто из них не высовывался, не демонстрировал своего присутствия.
Как раз в этот момент старшему лейтенанту Собакину пришла в голову мысль о том, что если эта разведка все-таки уйдет восвояси, то она может стать ненужным противником. Шальная очередь, выпущенная любым из этих бандитов, возможно, даже тем, кто не умеет из автомата толком стрелять, способна причинить кому-то много неприятностей. Поэтому лучше уничтожить бандитскую разведку сразу, на подходе, прямо сейчас.
Эти субъекты особой осторожности не проявляли, приближались к спецназовцам без остановки. Бритоголовый бородач в распахнутом кожаном жилете откуда-то с пояса передвинул под навес из собственного живота бинокль. Он вытащил его из футляра, остановился и стал внимательно рассматривать гребень горки, выраженный так явственно, словно тот был создан не природой, а человеческими руками. В один из моментов бинокль смотрел прямо на бруствер командира роты.
Старший лейтенант Собакин напрягся, старался не шевелиться. Один раз ему даже показалось, что их взгляды встретились. Он постарался даже не мигать, чтобы не выдать себя.