Боевая машина любви
Шрифт:
– И долго еще ждать? – спросил Эгин у пустоты.
Но ему никто не ответил.
Эгин не мог точно сказать, сколько времени прошло с тех пор, как он зашел в комнату. Его чувство реальности в абсолютно безмолвном подземелье несколько притупилось.
Но он помнил, что когда в трех шагах от него из бархатной пустоты появился (или проявился?) Лагха Коалара, он был уже близок к тому, чтобы позвонить в колокол.
– Любезный Эгин! Вы все-таки пришли! – улыбнулся Лагха своей плотоядной, звездной улыбочкой.
– Здравствуйте, гнорр, – буднично поприветствовал
Варанские правила требовали от Эгина чтобы он подошел к Лагхе и поцеловал перстень на его руке. Или его руку. Но только то, что видел перед собой Эгин не слишком располагало к следованию правилам.
Лагха, который стоял перед Эгином, не был человеком из плоти и крови.
«Скорее уж человеком из плотного воздуха и густого лунного света», – подумал Эгин.
Лагха словно бы не касался пола, но при этом не был прозрачен. Его грудная клетка послушно вздымалась дыханием, кудри Лагхи колыхались в такт движениям его головы. И тем не менее, даже в таком обличье Лагха был поразительно привлекателен – его кожа стала еще белей, глаза еще пронзительней, профиль еще правильней, а линия скул – еще более точеной. Само совершенство, о Шилол! «Так все-таки – призрак?»
– Ну что же вы, Эгин? – хитро осведомился Лагха, протягивая Эгину руку для поцелуя. – Неужели вы в состоянии испугаться того, чего не испугался даже Ямер?
Сравнение было явно не в пользу Эгина. Он вскочил с пола, подошел к Лагхе и, наклонившись, поцеловал призрачно-материальную руку своего гнорра.
Рука Лагхи имела некоторую плотность, но не имела температуры. Эгину показалось, что он поцеловал холодный воздух.
– Как вы понимаете, в таком виде меня не пропустят в мой кабинет мои собственные подчиненные, – насладившись замешательством Эгина заключил Лагха. – Поэтому будем разговаривать тут.
Эгин криво улыбнулся. Если даже призрак гнорра не покидает чувство юмора, значит, еще не все потеряно.
И еще Эгин подумал о том, что если бы при нем был Зрак Истины, он, верно, разорвался бы сейчас на четыре тысячи частей.
– Спрашивайте, Эгин, – разрешил гнорр после весьма продолжительной паузы. – У нас не очень много времени. Когда луна зайдет, вы не сможете меня видеть.
Эгин набрал в легкие воздуха. Вопросов было так много, что выбрать из них самый животрепещущий было непросто. Иначе дело обстояло с глупыми вопросами. Эгин выбрал самый глупый.
– Что с вами случилось, Лагха?
– Некто применил ко мне магию развоплощения, – развел руками гнорр.
– Я впервые слышу о такой магии.
– Слышите, возможно, и впервые. Но ведь тот золотой скорпион, которого вы некогда собирали из пряжек от сандалий и женских серег, был вооружен как раз магией развоплощения. И Норо окс Шин развоплотился.
– Как прикажете вас понимать? Вас настигла Ищейка Урайна?
– К сожалению, я не знаю, кто именно меня «настиг». Но, тем не менее, я знаю, что мое тело и две моих души пришли в разлад после того, как этот «некто», будем называть его «Охотник», удачно на меня поохотился.
– Вы сказали «две моих души»?
– Эгин, не притворяйтесь, будто вам не известно, что я Отраженный, – недовольно сдвинул брови Лагха. – Не будем тратить время на эти глупые танцы. Ваш гнорр – от-ра-жен-ный. Что, впрочем, не мешает мне возглавлять самую эффективную в Круге Земель контору по борьбе с Отражениями и Изменениями.
– Мне это известно, – согласился Эгин, которому, как ни крути, всегда импонировал обаятельный цинизм главы Свода. – Для меня новость совсем не это. А то, что Отраженный имеет две души.
– Не вдаваясь в метафизику, скажу, что в некотором смысле это правда. Дело в том, что в нормальном состоянии вторая душа находится под полным контролем у первой. Поэтому-то и знаете вы, Эгин, Лагху Коалару, который содержит семя души Кальта Лозоходца и которому ведом его опыт и душевный склад. А не Кальта Лозоходца, который проживает в теле какого-то Лагхи. Теперь, кажется, получилось наоборот. И теперь в моем теле проживает тот самый человек, в честь которого построен этот Храм, проживает и говорит себя по-древнехарренски.
– Вы так думаете? – осведомился Эгин.
– Ну да, таково мое предположение. К сожалению, я не имел возможности узнать, что случилось с моим телом после развоплощения. И что случилось с семенем души Кальта Лозоходца. Поскольку сразу после магического вторжения Охотника семя моей души подхватили те самые ветры, что следуют Путями Силы между Золотыми Цветками, и потащили из Пиннарина сюда. Но теперь ко мне пришли вы, любезный Эгин. И, надеюсь, принесли новости.
– Да, я принес новости… Даже не знаю, какая важнее.
– Начнем по порядку. С моего физического тела. Что с ним?
– Гиазир гнорр, ваше тело чувствует себя превосходно.
Лагха в азарте хлестнул себя собранным веером по руке. Чувствовалось, что эта новость его порадовала.
– Хвала Шилолу, – сказал гнорр. – Но, вижу по вашим глазам, мой дорогой, что у вас припасена и ложка дегтя.
– Все правильно. Дело в том, что ваше тело не болтает по-древнехарренски.
– Да? – Лагха и не думал скрывать своей озадаченности. – А по-каковски же оно изволит изъясняться?
– Насколько мне известно, по-варански. Этот новый гнорр сильно отличается от старого. Но ничего в его повадках не выдает Кальта Лозоходца. Ваше тело отличается двумя качествами: неуемной похотью и склонностью к идиотским каламбурам.
– Гм… Неуемной похотью?
– Совершенно верно, – подтвердил Эгин. Как сказал бы покойный Альсим, петушиным темпераментом.
– «Покойный»? – переспросил Лагха.
Эгин кивнул.
Зрачки Лагхи вдруг стали величиной с крупные смородиновые ягоды. Из них на Эгина буквально выплеснулись два луча света, которые, прочем, быстро потускнели и растворились в темноте зала. Лагха быстро овладел собой – только горестная складка возле губ говорила о том, что весть о гибели Альсима сильно опечалила гнорра Свода Равновесия и даже, немыслимая тавтология! вывела его из душевного равновесия.