Боевая принцесса против оцифровщиков в Солярике
Шрифт:
Ей хотелось к тому же, чтобы все, кто сейчас с нею смотрит в это удивительное окно, вернулись в свои привычные измерения. А она…принцесса Великой Империи…она как-нибудь выкрутится.
–Вы все во мне слишком вышколили будущего правителя,– сказала она, обернувшись к присутствующим, и нехорошо улыбнулась.– Проигрывать только не научили.
–Уж прости подлеца в предпоследний раз,– буркнул учитель.
–Ни о чём,– великодушно согласилась Принцесса.
– Правители не проигрывают,—сказал Принц. – Проиграл, значит, уже не правитель. Уступи место другому. Потому лучше не рисковать.
– Но я не из их числа, – сказала Мария.– Наши пузыри суммируются. Это не дает преимуществ. Это не та суперпозиция, о которой ты мне рассказывал. А если нет…
–Пока сознание каждого из нас генерирует свою реальность, на лад, как говорится, дело не пойдет,– согласился учитель.– Реальности каждого из нас наезжают друг на друга и становятся неуправляемыми.
– Толку нет от такого суммирования.
– Вот, полюбуйтесь,– сказал учитель, кивнув на играющий несовместимыми цветами пейзаж в окне.
–Кино,– сказал Арнольд.
–Если Кристалл, о котором ты говорил, Крен, простое суммирование,– сказала Принцесса,– то я освобождаю вас и ваши темпоральные пузыри от себя как одного из балластов. В любом случае, я обязана выполнить свой обет, Крен, ты знаешь, о ком я. Быть верным своему долгу— это не только про мужчин. Я теперь поняла, что замужество— препятствие к этому. Оно заставит меня потеряться в мелочах мелких склок и вынужденных уступок. Пусть же потеряется без возврата и канет во всеядное прошлое – я свечки и за грош не поставлю. Не переживайте за меня. Помните о квантовом бессмертии.
Она прыгнула вниз, туда, где только что в волнах исчез караван верблюдов.
Из дневника Пресветлой:
«…Несвободна я, по их понятиям. Вечная раба оценочной шкалы, придуманной… не будем называть кем. Плохо ли, хорошо это, кто скажет? Разумеется, никто. Особенно теперь.
Одно ясно: не смогла б я жить с Арнольдом. Ювелирно лавировать не умею. Живи я с Арнольдом— мне б каждый день пришлось бы тащить себя за волосы, как Мюнхаузену— из болота.
Романовы чуть не словили меня. Как женщина я люблю красивые фразы. А Георг-Арнольд зачаровал меня, сказав однажды: «В тюрьму я буду не сажать, а пеленать буду и класть, как младенцев, для того, чтоб поднять, а не опустить».
Стал для меня с тех пор этаким…мачо-рыцарем. Но это оказалось набором слов безо всякого смысла. Когда он ко всему стал прибавлять «три-татушек»– все прояснилось. В русских приговорках он выуживал бессмысленное, как ему казалось.
Ну, ничего. Не позорно верить. Верят, когда чего-то не знают. А это может случиться с каждым. Так говорит мой Учитель.
Теперь и я кое-что узнала наверняка. Пусть тупые девчонки ждут принца. Им и двух полюбить ничего не стоит. А вот я люто ненавижу. Обоих: Джорджа Виндзора и Георга-Арнольда Романова-Гогенцоллерна.»
Эпоха Восхождения. На Траппист
Сращению династий Романовых и Бурылиных предписывалась роль стартового сигнала для нового этапа развития общества. Правительственными усилиями оно встраивалось в линию Восхождения Великой Империи. Но не случилось. Скоропостижная смерть Принцессы помешала задуманному…
Известие о смерти Принцессы Марии-Элизы Февральской в день бракосочетания с Арнольдом-Георгием-Гогенцоллерном Романовым совпало с разворотом ориентации Космической Экспансии на межзвездные просторы за Солнечной системой.
И хотя флаги и знамена Империи были приспущены, а праздничные, фестивальные и смотровые мероприятия отменены, то по окончанию траура, парады, смотры, тематические консилиумы быстро возобновились и вошли в силу.
Выдвижная юго-восточная колонна на тренировочном параде несла на себе множество барельефов важных государственных документов.
За ее ходом наблюдали Император Климент I c приближенными.
Придворный Эзотерик речитативом читал выдержку из транспаранта, украшающего переднюю часть колонны:
—«Экспан-сия добра и света!», «Не-пре-рывное Восхождение!», «Сво-боду всей Земле!»
–Благодарим, уважаемый господин Тюрин,– сказал Тайный Советник Калитин.– Но это похоже на ликбез по изучению нашей Конституции. Конкретно – седьмого пункта первой статьи.
–Наши действия согласуются с незыблемостью этих принципов,– провозгласил Маршал Армады Савельев, и слова гулко разнеслись по Тронному залу, одна стена которого представляла собой фемтонный экран.
–Обсуждение поправки о новом этапе Восхождения,– заметил Климент I,– повелеваю провести на Всеобщем Консилиуме.
–Он стартует 11 июня,– сказал Астролог.
–Всенепременно. Число «11» свято для нас с вами, господин Астаров.– сказал Маршал,– 11 августа Божьей милостью свершилась инаугурация первого Императора из династии Бурылиных, то бишь Вашего Величества, а 11 февраля— родилась приснопамятная Принцесса. Потому считаю, что любое мероприятие, совпавшее с этой датой, просто обречено на успех.
–Принимаю ваши утверждения к сведению, но с долей здоровой скепсиса,– со вздохом сказал Император и грустно усмехнулся.
Присутствующие в зале некоторое время молчали, припоминая печальные события.
…Господин Куртуазов почтительно склонился перед Климентом I.
–Вы звали, Ваше Императорское Величество?
Император сошел с тронного возвышения и приблизился к окну беломраморной светлицы. Господин Куртуазов, дворцовый Лейб-медик, вот уже год совмещающий почетное звание с ответственной должностью Главного врача страны, следовал за повелителем тревожным взглядом.