Боевое Знамя
Шрифт:
– И все гадают, то ли его убьет выпивка, то ли один из рабов, - сказал Старбак, - или один из нас, к слову сказать, - он плюнул в костер.
– Я бы с удовольствием прибил мерзавца.
– Добро пожаловать в бригаду Фалконера, - обратился Траслоу к Коффмэну.
Лейтенант не знал, что ответить на это циничное заявление, и потому просто нервно и озадаченно взирал на него, а потом зажмурился, когда ему пришла в голову какая-то мысль.
– Мы и правда будем через пару дней сражаться?
– спросил он.
– Может быть, завтра, - Траслоу мотнул головой в сторону северного горизонта, залитого красными отсветами от
– Вот за что тебе платят, сынок, - добавил Траслоу, заметив нервозность Коффмэна.
– Мне не платят, - признался Коффмэн, моментально покраснев.
Траслоу и Старбак несколько секунд молчали, а потом Старбак нахмурился.
– Ты это о чем, черт возьми?
– спросил он.
– Ну, мне должны платить, - ответил Коффмэн, - но я не получаю денег, понимаете?
– Нет, не понимаю.
Лейтенант смутился.
– Это всё моя мать.
– В смысле, это она получает деньги?
– спросил Старбак.
– Она задолжала генералу Фалконеру, - объяснил Коффмэн, - потому что мы арендуем один из его домов по дороге на Росскилл, и матушка не смогла заплатить, так что Фалконер удерживает мое жалование.
Воцарилась очередная долгая пауза.
– Вот же хрень Господня, - богохульно нарушил ее Траслоу.
– То есть этот мерзкий богатенький ублюдок забирает твои жалкие три бакса в неделю?
– Это ведь справедливо, разве нет?
– ответил Коффмэн.
– Нет, чёрт побери, ни черта, - вступил Старбак.
– если ты хочешь посылать деньги матери, то это справедливо, но несправедливо драться за так! Вот дерьмо!
– зло выругался он.
– Вообще-то мне не особо нужны деньги, - Коффмэн попытался нервно защитить эту сделку.
– Конечно же нужны, - возразил Траслоу.
– Как еще ты будешь покупать шлюх и виски?
– Ты говорил об этом с Дятлом?
– поинтересовался Старбак.
Коффмэн покачал головой.
– Нет.
– Чёрт, тогда поговорю я, - заявил Старбак.
– Я не собираюсь позволить тебе словить пулю задаром, - он поднялся на ноги.
– Вернусь через полчаса. Вот же дерьмо!
– последние гневные слова были вызваны не жадностью Вашингтона Фалконера, а тем, что подметка на его правом ботинке оторвалась при первом же шаге. Проклятое дерьмо!
– зло выпалил он и похромал на поиски полковника Бёрда.
Траслоу ухмыльнулся, глядя на фиаско сапожных навыков Старбака, и сплюнул струю табака на край костра.
– Он добудет твои наличные, сынок, - произнес он.
– Добудет?
– Фалконер боится Старбака.
– Боится? Генерал боится капитана?
– Коффмэн не мог в такое поверить.
– Старбак - настоящий военный. Он боец, а Фалконер просто носит красивый мундир и ездит на дорогой лошади. В конце концов боец всегда побеждает, - Траслоу выковырял кусок табака, застрявший между зубов.
– Если, конечно, его не убьют.
– Убьют?
– Завтра ты встретишься с янки, сынок, - сказал Траслоу, - и некоторые из нас погибнут, но я уж постараюсь сделать так, чтобы тебя не укокошили. Начнем прямо сейчас, - он наклонился и оторвал металлические полоски от воротника лейтенанта, а потом бросил их в костер.
– Снайперы ставят на винтовки телескопические прицелы, сынок, и высматривают офицеров, а янки плевать, что ты еще даже не вырос. Увидят пару лычек вроде этих и выстрелят, и ты уже в двух футах под землей с лопатой земли поверх глаз, - Траслоу
– Или еще чего похуже, - мрачно добавил он.
– Хуже?
– занервничал Коффмэн.
– Тебя могут ранить, парень, и будешь визжать как резаная свинья, пока полупьяный доктор копается в твоих внутренностях. Или рыдать, как младенец, лежа на поле боя, пока крысы будут грызть твои кишки, и никто не узнает, где ты. Не очень-то приятно, и есть только один способ не превратить это в нечто еще более ужасное - это прибить сволочей прежде чем они прибьют тебя, - объяснил Траслоу.
– Хуже всего ожидание. А теперь иди поспи, парень. Завтра тебе придется заняться мужской работой.
Высоко над головами падающая звезда прочертила белый огненный след на небе. Где-то солдат пел о покинутой возлюбленной, а другой наигрывал печальную мелодию на скрипке. Выпоротый раб полковника Свинерда пытался сдержать рыдания. Траслоу храпел, а Коффмэн дрожал, думая о завтрашнем дне.
Глава вторая
Кавалерийский дозор янки добрался до штаба генерала Бэнкса уже ночью. Он попал под обстрел у реки Рапидан, и потеря одной лошади замедлила поездку обратно в Калпепер, как и необходимость позаботиться о двух раненых. Капралу из Нью-Хэмпшира пуля попала в низ живота, и он наверняка должен был скоро умереть, а вторая скользнула по ребрам командира дозора, капитана. Рана вряд ли представляла опасность, но он расчесывал и тыкал в нее, пока на сорочке не появилось достаточное количество крови, чтобы придать ему героический вид.
Генерал-майор Натаниэль Бэнкс, командующий вторым корпусом генерала Поупа, курил последнюю сигару на веранде предоставленного ему дома, когда услышал, что дозор вернулся с ужасными новостями о том, что вражеская армия пересекает реку Рапидан.
– Приведите сюда этого человека! Давайте выслушаем его. И поживей!
– Бэнкс был требовательным человеком, убежденным в собственном воинском гении, несмотря на все факты, говорящие об обратном.
Он определенно выглядел как успешный вояка, потому что немногие могли носить мундир Соединенных Штатов настолько самонадеянно. Он был подтянутым, резким и уверенным в себе, но до начала войны был лишь политиком, а не военным. Он поднялся до места спикера Палаты представителей, хотя и получил этот почетный пост всего 133 голосами, а потом был избран губернатором Массачусетса, где проживало столько готовых платить налоги граждан, что федеральное правительство в качестве знака благодарности посчитало необходимым предложить губернатору возможность покрыть себя бессмертной воинской славой. Губернатор Бэнкс столь же страстно любил свою страну, как и ненавидел работорговлю, и ухватился за этот шанс.
Теперь он ждал, стоя с прямой, как телеграфный столб, спиной, пока капитан кавалеристов, накинувший китель на плечи как плащ, так чтобы хорошо была видна окровавленная сорочка, поднялся по ступенькам веранды и отсалютовал генералу, но резко оборвал этот жест, вздрогнув от неожиданно сильной боли в груди.
– Ваше имя?
– категорично спросил Бэнкс.
– Томпсон, генерал. Джон Ганнибал Томпсон. Из Итаки, штат Нью-Йорк. Полагаю, вы встречались с моим дядей, Майклом Фейном Томпсоном, когда были конгрессменом. Он выступал за Нью-Йорк в...