Боевое Знамя
Шрифт:
– Пли!
– прокричал Траслоу, и застрельщики Легиона вступили в бой. Солдаты разбились по парам. Один стрелял и перезаряжал, а в это время его товарищ предупреждал об опасности. Рыжий янки уже упал, хватаясь за грудь.
Траслоу подбежал к Старбаку.
– Я никогда не был религиозен, - сказал сержант, заталкивая шомполом пулю в свою винтовку, - но разве это не библейская история о сукином сыне короле, пославшем человека на смерть в сражении, только чтобы оседлать его жену?
Старбак всмотрелся в дымовую завесу, заметил, как янки встает на колено и прицеливается, и выстрелил в него. Пуля
Здесь, на открытом пространстве, ничто не могло сдержать продвижения янки. Не стреляли пушки мятежников, не было никаких взрывающихся снарядов или брызг картечи, окрашивающих пшеничное поле в красный. Восемнадцатилетний Том Петти из роты Старбака развернулся вокруг своей оси с разинутым ртом и широко открытыми глазами. Он недоверчиво покачал головой и упал на колени. Он заметил, что Старбак на него смотрит, и выдавил из себя храбрую улыбку.
– Со мной всё в порядке, сэр! Просто царапина!
– он смог встать и посмотреть в сторону врага.
– Царь Давид, - громко произнес Старбак.
– Царь Давид послал Урию Хеттеянина в первые ряды битвы, чтобы Вирсавия стала вдовой.
– Поставьте Урию там, где будет самое сильное сражение, - вспомнил стих Старбак, - и отступите от него, чтоб он был поражен и умер.
Что ж, будь проклят Фалконер, который заставил Свинерда отправить Старбака на самое сильное сражение, чтобы он был поражен и умер.
– Выбираемся отсюда!
– крикнул Старбак капитану Медликотту.
Медликотт, хоть и назначенный командующим, был благодарен, что молодой офицер взял на себя роль лидера.
– Назад!
– крикнул он седьмой роте.
Янки разразились радостными и издевательскими возгласами, увидев, как кучка застрельщиков начала отступать.
– Получите-ка, ребятки!
– крикнул какой-то северянин.
– Бегите дальше! А мы за вами!
– вторил второй, а третий попросил передать привет Каменной стене Джексону:
– И скажите ему, что мы его небольно повесим!
– Спокойно!
– призвал солдат Старбак. Он повернулся спиной к врагу, сконцентрировавшись на роте.
– Назад к лесу! Спокойно, не бегите!
Больше никого из бригады не было видно. Свинерд или Фалконер, должно быть, отвели всю бригаду обратно в лес, бросив Старбака и Медликотта на растерзание врагу.
Но почему не запротестовал Бёрд? Снаряд приземлился прямо за спиной Старбака, обдав его волной горячего воздуха. Он обернулся и увидел, что к нему бегут застрельщики янки.
– Бегом к лесу!
– крикнул он, тем самым освободив солдат от необходимости сохранять спокойный темп отступления.
– Соберите их у дороги, сержант!
– приказал он Траслоу.
Всё новые северяне начали выкрикивать оскорбления, и град пуль заставил застрельщиков поспешить с отходом. Янки горели воодушевлением. Они так долго ждали, чтобы задать наконец-то Каменной стене Джексону хорошую
– Если бы мы остались там, - Медликотт снова присоединился ко Старбаку, - мы, наверное, попали бы в плен.
– Свинерд назначил командующим вас, - подчеркнул Старбак.
Медликотт помедлил, не радуясь тому, что придется брать на себя ответственность, а потом решительно предложил обеим ротам отступить еще дальше в лес. К востоку от дороги в вечернем воздухе раздавалась оглушительная канонада. С холма, на котором размещались пушки мятежников, стелился дым, но эти пушки оказались бесполезны для потерпевших поражение солдат к западу от дороги, где шеренга янки сминала кукурузу, отгоняя пехоту Джексона назад в лес на южном холме с противоположного края долины. Орудия северян теперь простреливали и этот лес, и зеленая летняя листва наполнилась свистящей угрозой шрапнели. Старбак недоумевал, куда подевался полк из Джорджии и где прячется остальная часть бригады.
– Я не вижу бригаду!
– в отчаянии произнес Медликотт.
Перед застрельщиками грохнул залп артиллерии, наполнив лес осколками горячего металла. Возглавлявшие отступление солдаты прошли по изгибающейся тропе в небольшую лощину, где инстинктивно пригнулись, не желая покидать свое жалкое укрытие, выйдя в зону поражения. Озадаченный и напуганный капитан Медликотт, похоже, не возражал дать им отдохнуть.
– Может, послать дозорных на поиски бригады?
– предложил он Старбаку.
– Пока оставшиеся здесь будут ждать, когда их захватят в плен?
– с сарказмом спросил Старбак.
– Не знаю, - ответил Медликотт. Мельник внезапно лишился уверенности и инициативы. Его одутловатое лицо приобрело обиженное выражение, как у выпоротого за несовершённый проступок ребенка.
– Янки!
– предупреждающе выкрикнул Траслоу, указывая на запад, где из лесу появились синие мундиры.
– Не двигаться!
– во внезапном приступе панике приказал Медликотт.
– Пригнитесь!
Старбак продолжил бы отступление в надежде присоединиться к резервным частям мятежников, но Медликотт запаниковал и не мог принять решение, а солдаты благодарно скрючились в тени. Двое солдат Старбака опустили на землю тело, которое принесли с собой.
– Нам следует его похоронить?
– спросил один из них.
– Кто это?
Под деревьями было темно, уже вечерело.
– Том Петти.
– Боже мой, - отозвался Старбак. Он видел, как Петти ранило, но решил, что тот выживет, и конечно же Петти заслуживал выжить, потому что был всего лишь мальчишкой. Он брился каждое утро, но пользовался бритвой только чтобы объяснить отсутствие бороды, потому что его щеки и без бритвы были гладкими. Петти был хорошим солдатом, веселым и энергичным. Старбак собирался сделать его капралом, а теперь им станет Меллорс, который соображал гораздо хуже.
– Выройте ему могилу, - велел Старбак, - и приведите капрала Ваггонера, чтобы произнес молитву.