Боевое Знамя
Шрифт:
Погрузившиеся на суда в Александрии и Манассасе и планировавшие прибыть в Калпепер войска ожидали новых приказов, а южнее Билтона тем временем снимали железнодорожное полотно, увозя его в безопасное место на север. Но поезда, груженные рельсами, уперлись в остановившиеся войсковые составы, следующие на юг, так что на станции оказались заперты как минимум восемь поездов. Ситуация на городских улицах выглядела не лучше. Солдаты разыскивали свои полки, полки разыскивали свои бригады, а бригады разыскивали свои дивизии.
Штабные офицеры, истекая потом, выкрикивали противоречащие друг другу приказы, тогда как горожане, в большинстве своем симпатизирующие мятежникам, наблюдая за происходящим, искренне веселились. Гэллоуэй и Адам в поисках врача для капрала Кемпа добавляли собственной суматохи. Вдобавок ко всему какой-то нервный артиллерист-северянин на окраине города каждые несколько секунд пускал в царящую над сельской местностью жару ядро, отгоняя несуществующих всадников-южан.
– Как тут не гордиться тем, что ты янки, а?
– с горечью произнес Гэллоуэй, проталкиваясь сквозь творящийся хаос.
– Я-то думал, эти ребята должны маршировать по Мейн-стрит в Ричмонде, а не убегать.
Наконец они нашли доктора, и Харлана Кемпа в конечном итоге сняли с лошади. Его штаны с высохшей на них кровью прилипли к кожаному седлу, поэтому пришлось их разрезать. Стонущего мужчину внесли в превращенный в госпиталь лекционный зал пресвитерианской церкви. Кемпу дали эфир, затем доктор извлек из живота пулю, но признался, что мало что может сделать для него здесь, в Билтоне.
– В вагоне одного из составов устроили госпиталь, - сообщил вымотанный доктор.
– Чем быстрее он окажется в Вашингтоне, тем лучше, - особой надежды в его голосе не звучало.
Адам помог перенести Кемпа на носилках к станции, и медсестры Христианской санитарной комиссии приняли истекающего потом, дрожащего капрала. Госпиталь представлял собой спальный вагон, реквизированный у Нью-Йоркской Центральной дороги и по-прежнему сохранял следы мирного времени - плевательницы, отделанные бахромой занавески, гравированные абажуры. Ныне же роскошные места занимали четыре медсестры и пара армейских докторов, устроившиеся под защитой двух выцветших красных флагов, свисавших по обе стороны вагона - признак того, что вагон является госпиталем.
Оцинкованные экраны с просверленными отверстиями под крышей вагона должны были обеспечивать вентиляцию, но ветра не было, поэтому в вагоне воняло касторовым маслом, мочой, кровью и испражнениями. Майор Гэллоэуй прикрепил к воротнику Кемпа табличку с именем, званием и подразделениям, в карман же опустил несколько монет. Затем они с Адамом вышли из вагона и медленно зашагали вдоль гробов с надписями по трафарету, указывающими адрес отправления.
Тела убитых следовали в Поттстаун, штат Пенсильвания; Гошен, штат Коннектикут; Уотервлит, штат Нью-Йорк; Биддфорд, штат Мэн; Три Озера, штат Висконсин; Спрингфилд, штат Массачусетс; Аллентаун, штат Пенсильвания; Лиму, штат Огайо.
Адам поморщился, прочтя список городов и зная, что за каждым названием стоит семейное горе и скорбь жителей.
– Фалконер! Майор Гэллоуэй!
– властный голос вырвал Адама из его размышлений. Сначала ни он, ни майор Гэллоуэй не поняли, кто их зовет, но вскоре увидели седого мужчину, яростно махавшего им из окна поезда.
– Стойте там!
– закричал мужчина.
– Стойте там!
Преподобный Элиял Старбак, уступив дикой жаре, был одет в льняной сюртук, наброшенный поверх сорочки и белого воротничка священника. Привлёкши их внимание, он выбрался из набитого пассажирами вагона и спрыгнул на землю. Вместо потерянного цилиндра он надел потрепанную соломенную шляпу.
– Есть новости?
– требовательно спросил он.
– Хорошие, я надеюсь? Мы сейчас в них нуждаемся. Вы видите - мы отступаем?
Священник, произнося на ходу эти слова, подходил всё ближе к всадникам, расталкивая толпу пассажиров с помощью трости.
– Не понимаю я этого, решительно не понимаю. Мы сформировали армию. Величайшую армию, которую Господь когда-либо посылал на эту землю, но стоит мятежнику нахмуриться в нашу сторону, мы тут же разбегаемся, как вороватые детишки.
Резкие слова преподобного Старбака заставили нахмуриться некоторых старших офицеров Союза, находившихся неподалеку, но выглядел он облеченным такой властью, что никто не осмелился оспорить его мнение.
– Разумеется, нынче никто не уверен, могут ли они захватить Ричмонд или ограничатся обороной Раппаханнок. Повсюду полнейшая неразбериха, - мрачно бросил свое обвинение преподобный.
– Если бы я заведовал церковью так, как правительство заведует армией, тогда, осмелюсь заявить, Сатана превратил бы Бостон в аванпост ада, и никто бы даже не пикнул. Плохо, просто отвратительно! Я надеялся принести домой новости получше.
– В Бостон? Вы возвращаетесь так скоро?
– вежливо вопросил майор Гэллоуэй.
– Я обязался вернуться к своей службе к концу месяца. Если бы я полагал, что захват Ричмонда неизбежен, пришлось бы просить понимания паствы, и я бы остался в армии. Но больше я в подобное не верю. Я надеялся, что ваши всадники подбодрят войска. По-моему, велись речи о рейдах на Ричмонд?
– брошенное обвинение сопровождалось хмурым челом священника.
– Мы едва волочим ноги, майор. Мы медлим и дрожим при малейшем намеке на врага. Мы забрасываем угодную Господу работу, предпочитая робость дерзости. Это печалит, майор, воистину это печалит. Но я веду записи и представлю свои открытия народу Севера!
Майор Гэллоуэй пытался уверить священника, что отступление Поупа - не более, чем временная осторожность, призванная дать северянам время на создание армии, сопротивление которой будет бесполезно. Но преподобный отказывался внимать подобным доводам. Он уже узнал от одного из помощников Поупа, что отступление за Раппаханнок предпринято с целью воспользоваться оборонительными преимуществами, которые обеспечивал отвесный северный берег реки.
– Мы ушли в оборону!
– с отвращением воскликнул преподобный Старбак.
– Появился бы Израиль, если бы Иисус Навин лишь защитил Иордан? Появились бы Соединенные Штаты, ограничься Джордж Вашингтон копанием траншей за Делавером? Работа Господня, майор, достигается не копанием и медлительностью, но крушением врага! "И когда услышишь шум как бы шагов на вершинах тутовых дерев, тогда вступи в битву, ибо вышел Бог пред тобою, чтобы поразить стан Филистимлян" [17] . Разве Первая книга Паралипоменон не обещает нам этого? Почему мы тогда не прислушиваемся к тутовым деревьям и не идем вперед?
– назидательно спросил преподобный Старбак.
17
Библия, Первая книга Паралипоменон, 14:15