Боевой Космос

Тарасенко Вадим

– Приземлился флайер, регистрационный номер девять семь пять четыре один один, – созерцательную задумчивость Зирка прервал мелодичный женский голос.

Мужчина рывком повернул голову налево и посмотрел на огромный экран, расположенный в метрах двадцати от него. На нем показывалась стоянка, находящаяся двумя этажами выше, на крыше здания. В верхнем правом углу экрана появилось изображение прилетевшего флайера – небольшого, изящного темно-синего летательного аппарата.

«Не он, – разочарованно подумал Зирк, – баба какая-то прилетела».

И словно подтверждая эти слова, из флайера

вышла высокая стройная девушка. Небольшой порыв ветра красиво разметал ее длинные светло-фиолетовые, с серебристыми прядями волосы.

«А деваха ничего, эх… Ничего, когда заработаю деньжат, на таких красавиц смогу не только смотреть», – Зирк посмотрел на часы.

Назначенные им десять минут истекли.

«Ничего, подожду еще. Мало ли что могло случиться», – мужчина вытащил из кармана телефон и набрал номер Вороса.

– Телефон запрашиваемого абонента отключен. Попробуйте перезвонить позже, – мягко проворковал женский голос такой же тональности, как и объявляющий взлеты и посадки флайеров.

– А теперь, как всегда, обзор происшествий за последний час.

Зирк даже не сразу понял, что этот голос прозвучал не из его телефона, а от экрана, на котором он только что любовался длинноволосой девушкой.

– Главное происшествие – взрыв флайера, регистрационный номер один ноль ноль один девять ноль, во втором округе.

Экран тут же разделился на две части. Одна его половина продолжала показывать вид площадки со стоящими на ней флайерами, другая приобрела блеклый голубой цвет, на фоне которого, высоко задрав нос, словно собираясь таранить Парму, быстро поднимался черный «Карнивал». Серебристая полоска на боку ярко блестела в лучах звезды.

Зирк почувствовал, как похолодело у него где-то внизу живота и неудержимо захотелось икнуть. И он икнул. Икнул в том момент, когда красавец-флайер мгновенно превратился в яркий огненный клубок.

Мужчина еще сидел несколько секунд неподвижно, зачарованно наблюдая, как вниз, на землю падают какие-то обломки, мгновения назад бывшие мощной, красивой машиной.

«Мало ли что могло случиться, – Зирк вспомнил, что подумал минуту назад, – мог и флайер взорваться».

– Телефон запрашиваемого абонента отключен. Попробуйте перезвонить позже, – продолжал мягко ворковать телефон, судорожно зажатый в руке.

Телевизионный техник секунду тупо смотрел на него, а потом расхохотался. Зирк хохотал, не обращая внимания на удивленные взгляды других посетителей смотровой площадки, и слезы наворачивались на глаза. Он их смахивал, размазывая по лицу, а они все появлялись и появлялись…

Очень часто человек испытывает самые глубокие потрясения не из-за потери родных и близких, а из-за утраты денег, пусть даже только ему обещанных.

– Господин директор…

По тому, как его первый заместитель О' Тонни Кропи произнес эти слова Харк понял – операция по захвату видеозаписи провалена. Но долгие годы командования людьми приучили бригадного генерала подавлять свой гнев и в любом случае выслушивать своих подчиненных до конца.

– Говори – глухо произнес он.

– Господин директор, – вновь произнес Кропи, – видеозапись мы не достали.

– Почему? – коротко

и тихо произнес Харк.

На экране монитора было видно, как вздрогнул генерал первой категории О' Тонни Кропи, словно он услышал не тихий голос директора Службы Государственной безопасности, а грозный рев какого-нибудь хищника.

– Как и предусмотрено было операцией, едва в флайер нашего агента сел посторонний человек, он был взорван. Но, как впоследствии оказалось, что этим человеком был его сын.

– Так может это он своему папочке хотел продать видеозапись?

– Мы тщательно осмотрели место падения. Видеозапись не обнаружена, – тихо, со вздохом произнес последние слова О' Тонни Кропи.

– Ничего не понимаю. Зачем Вашему агенту нужно было брать себе в флайер сына, если он летел на встречу с владельцем видеозаписи? Зачем ему лишний свидетель, пусть и сын?

– Господин директор, – ободренный тем, что Харк еще не устроил ему разноса, его заместителя по внутренней безопасности заговорил более уверенно, – мы уже расследовали все обстоятельства этого дела. По всей видимости, то, что наш агент взял сына – это стечение обстоятельств. Мы выяснили, что у его сына оказалась техническая неисправность флайера, он куда-то спешил, а тут увидел в небе флайер отца, ну и позвонил тому. И любящий отец не смог отказать сыну.

– Баккара! Из-за двух раздолбаев, мы снова оказались в неопределенном положении! И где теперь вынырнет эта видеозапись? И у кого она окажется? Ну и агентов вы себе подбираете, генерал! – и Харк, наконец, с наслаждением дал волю своему гневу…

– Ваши друзья, к сожалению, сегодня к Вам прийти не смогут, – адвокат О'Тосси Квор произнес эти слова, как всегда спокойным тоном.

– Как это не могут? – Харк даже на секунду потерял обычное свое самообладание. – Почему?

– Они не объяснили мне этого, – адвокат чуть пожал плечами. – Очевидно, возникшие какие-то обстоятельства оказались выше их.

– Ясно… – председатель партии «Справедливость и порядок» как-то сразу сгорбился за столом.

Удар был слишком силен. Ведь какие надежды и перспективы он себе рисовал этой ночью! Он, несмотря ни на что, станет Президентом. И тогда он вспомнит и Норку, и этому ублюдку Сарбу все. Он лично проследит, чтобы тот сидел в той же камере, в которой сейчас сидит он. А потом суд – заслуженный и справедливый. И, наконец, рудники Гамеда. Что ж, каждый заслужил то, что он сам заслужил. Эх, лучше бы он не мечтал. Потому что после этих слов адвоката, все его ночные мысли кажутся наивными и детскими, а он сам – законченным идиотом.

«И все же игра не закончена. Если Квор сказал мне, что видеозапись скоро будет у моих друзей, значит, он имел на это все основания. А значит, видеозапись существует, она не уничтожена! Просто где-то произошел сбой. И видеозапись моим друзьям не попала. Ничего. Значит попадет в следующий раз! – Харк решительно шагнул в свою камеру. – А если я все же неправильно понял Квора ? И видеозаписи вообще не существует? Или… или ее вновь перехватил Харк?» – массивные стальные двери камеры за его спиной чуть слышно лязгнули – центральный тюремный компьютер вновь надежно закупорил Харка.