Боевой Космос
Шрифт:
Только бы все прошло штатно.
И все же приятно осознавать, что Дюнн присматривает за ним. Никогда Ли не чувствовал такого единения с этими париями, как теперь. Санитар заботится о морпехах взвода, а морпехи о нем.
Разведка боем и абордаж — рядовая задача для морских пехотинцев с конца двадцатого столетия, когда они начали высаживаться на базах подозреваемых в терроризме или вражеских судах в открытом море. Возможно, эта практика восходила к морским пехотинцам Континентального Флота, действовавшим двумя столетиями ранее. Морпехи, размещенные на борту американских кораблей
Во время войны с ООН 2042 года морские пехотинцы высадились на старой международной космической станции, точнее, на орбитальном комплексе ООН. То, что им предстоит проделать на Сириусе, напоминает разведку боем и абордаж. Хотя, конечно, есть и отличия.
Конечно, никто не знал, какие придется использовать методы. И пока они не достигли Сириуса, никто не знает, как проверить различные автоматизированные комплексы, а также клонов искусственного интеллекта в обстановке, приближенной к боевой. Ясно, что роту «Альфа» готовили в качестве разведроты МЗЭП МП. Значит, если понадобится осуществить разведку боем и взятие на абордаж, именно они должны это сделать.
Пять минут.
Ли сожалел, что не может ни с кем поговорить, поговорить на самом деле, а не просто слушать болтовню кома, цель которой — поднимать боевой дух. Радиомолчание дает возможность практиковать этот маневр без общения между собой и приказов сверху. Никто не знал наверняка, какими окажутся оборонительные сооружения Сириуса, но считалось, что враг может засечь их подлет независимо от того, используют они радиоэфир или нет. Тогда зачем все это нужно?
Считается, что самое сложное — ждать. Теперь Ли понял, насколько верна эта простая истина.
Три минуты.
Отделение А, Первого взвода роты «Альфа», Учебный лагерь морских пехотинцев, База Лагранж Б-4, 14:40 часов по Гринвичу
Капрал Гарроуэй — он был утвержден в новом звании неделю назад — сидел почти в полной темноте вместе с девятнадцатью другими морскими пехотинцами, набившимися как бронированные сардины в тесную жестянку. Он участвовал в этой тренировке уже много раз и рассматривал ее как абсолютно бесполезное занятие.
Морские пехотинцы МЗЭП стартовали с Земли по взводу или по два одновременно в течение нескольких прошедших недель, вылетая с базы в Южной Калифорнии. Руководство все еще разбиралось со штатным расписанием. Очевидно, МЗЭП МП-1 подлежал полной реорганизации, что отчасти было связано с тем боевым опытом, который морпехи приобрели на Иштаре.
Например, бесспорной была признана необходимость разведроты. Обычно личный состав разведроты проходил специальный изнурительный курс обучения, однако начальство приняло решение набрать весь личный состав разведроты МЗЭП МП из числа тех мужчин и женщин, которые участвовали в боях на Иштаре. До известной степени это имело смысл, хотя Гарроуэю казалось предпочтительнее возложить на себя эту особую честь после прохождения базового разведкурса в Литтл-Крике или Коронадо. Ему сказали, что он может загрузить в свою память все, что ему необходимо знать. Он был достаточно опытным морпехом, чтобы понимать — подобная загрузка на самом деле всего лишь куча дерьма.
Однако когда его спросили, хочет ли он пойти добровольцем в разведроту, Гарроуэй согласился. Это означало более высокие боевые и более интересное обучение, по крайней мере он так полагал. Тем не менее пока все шло по-старому. Быстрей! Быстрей! Жди!
По крайней мере так было до сегодняшнего дня.
Сильный удар потряс палубу. Гарроуэй покачнулся. Транспорт начал торможение. Летчик снижал скорость таким образом, чтобы морские пехотинцы не разбились при посадке на скорости восемьдесят метров в секунду. Индикация на лобовом стекле забрала показывала сброс скорости на подходе до пяти метров в секунду.
Желтый свет вспыхнул в передней части грузового отсека. Все двадцать человек в бронированных скафандрах встали и выстроились в две шеренги, лицом друг к другу. Естественно, гравитация в этих условиях равнялась нулю, за исключением кратких моментов ускорения или замедления транспорта. Сознание Гарроуэя продолжало твердить, что он сам и все остальные висят вниз головой. В такие моменты кружилась голова и к горлу внезапно подступала тошнота; транспорт только что повернулся на девяносто градусов. Теперь они заходили на посадку. Брюхо транспорта зависло над целью.
Створки люка начали открываться…
Отделение В, Первого взвода роты «Альфа», Учебный лагерь морских пехотинцев База Лагранж L-4, 14:40 часов по Гринвичу
Когда Ли увидел, как открываются створки люка грузового отсека, у него перехватило дыхание. Цель была, казалось, прямо над ними, насколько направление вообще имело какое-либо значение при нулевой гравитации. Она была огромна, намного больше, чем он ожидал, — обширный белый диск с каким-то аппаратом в центре.
Все морпехи сунули руки в перчатки с крагами. Ли попытался адаптироваться к происходящему. Он приближался к цели, распростершись на животе, стараясь не думать, что она висит над головой, грозя упасть и раздавить его.
С того момента, как сознанию Ли удалось подобным образом сориентироваться, его перестало мутить. И все же он ощущал нарастающее волнение. Пошли! Пошли! Вперед!
Таймер на индикации забрала отсчитывал последние секунды.
В следующее мгновение палуба уплыла из-под ног. Транспорт остался далеко позади и девятнадцать морских пехотинцев и один санитар неподвижно зависли над прежним местом.
Так вот на что это похоже. Сознанием Ли понимал, что транспорт только что снова резко замедлился и замер над целью, а морские пехотинцы просто продолжили полет со скоростью пять метров в секунду.
Осторожно, чтобы не начали кувыркаться другие морские пехотинцы, Ли отпустил руки. Отделение превратилось в стайку летящих отдельно друг от друга людей, головой вперед устремившихся к стремительно увеличивающемуся в размерах белому диску. На мгновение страх сжал желудок и горло. Он падал. Летящий рядом Дюнн одобрительно кивнул и показал большой палец. Паника немного отступила.