Боевой маг. Трилогия
Шрифт:
– Получается, что так, – кивнул Кер.
– Представляю, сколько голов украсило бы мою коллекцию! – мечтательно проговорил Тартак.
Кер с некоторой опаской окинул взглядом внушительную фигуру Тартака.
– Но ты же благородный, – нерешительно сказал он.
– А то! – Тартак развернул плечи и выпятил грудь. – Наше племя все сплошь благородное. А кто в этом сомневался, получил палицей по кумполу и больше не сомневается.
В лавке сарохов все было, как и полагается, чинно и солидно. Дородный хозяин не спеша выплыл из недр лавки нам навстречу. Двигался он плавно, и движения его
– Благородные сатхары желают, чтобы я помог им в выборе одежды? – тихо и мягко прозвучал голос хозяина.
– Как он нас обозвал? – подозрительно спросил Жерест.
– Сатхар – это уважительное обращение к благородному человеку, – пояснил Кер.
Хозяин лавки невозмутимо смотрел на нас.
– Мы хотим приобрести несколько сарохов для всех этих молодых сатхаров, – вежливо улыбнулся Кер хозяину лавки, – а также сарох для этой молодой сарумэ.
– Уважительное обращение к благородной даме, – со знанием дела прокомментировал Жерест.
Кер только кивнул головой в знак согласия. Хозяин окинул нас взглядом, что–то глубокомысленно пробормотал и исчез среди рядов висящих на вешалках сарохов. Кер двинулся за ним следом. Нам ничего не оставалось, как толпой протопать туда же. Хозяин выхватывал из различных кучек все новые и новые сарохи, прикидывал на взгляд. Что–то укладывал обратно в стопку, что–то откладывал на широкий стол, стоящий перед ним.
Короче, через двадцать минут примерок и переодеваний каждый из нас стал счастливым обладателем пары сарохов. Хозяин умудрился угодить даже скептически настроенной Аранте. Ей он отобрал белоснежные одеяния и праздничный сарох, сделанный по какой–то особой методе. Благодаря каким–то штукам внутри ткани он не только отражал солнечные лучи, а и превращал их энергию в приятную прохладу внутри сароха. Надо ли говорить, что каждое предложение сопровождалось целым потоком хвалебных описаний сароха, прекрасной сарумэ, ума и щедрости старшего сатхара, коим хозяин посчитал Кера, и, конечно, самого хозяина, как лучшего и честнейшего торговца во всем городе.
Но вот настала очередь Тартака. Все мы приготовились к бесплатному спектаклю. Тартак и хозяин несколько долгих мгновений подозрительно рассматривали друг друга.
– Вы очень большой, – наконец вынес здравое суждение хозяин лавки.
– Мне об этом говорили, – вежливо согласился Тартак.
– Подобрать сарох на такого представительного сатхара очень трудно, – проинформировал хозяин.
– Но не подбирать сарох еще труднее! – прогудел Тартак и ласково улыбнулся хозяину.
Видимо, что–то в этой улыбке было такое, что хозяин торопливо покивал головой и согласился с Тартаком.
– Тартак, да не мучайся ты, – подал совет Тимон, – воспользуйся амулетом.
– Да? – повернул к нему голову Тартак. – А потом случайное нажатие – и плакал мой тархен?
– Да купи ты несколько сарохов, жлоб несчастный, – не удержался Жерест, – один разлетится, новый наденешь.
– Я не жлоб, – с достоинством ответил Тартак, – я бережливый. Ну так как, хозяин, будем подбирать сарох?
Владелец лавки торопливо ринулся в гущу висевших сарохов и начал энергичную деятельность среди них. Через некоторое время раздался радостный возглас, и мы узрели ворох белой
– Нашел! – слегка придушенно донеслось из–под кипы белой материи.
Торговец свалил все принесенное на стол и гордо взглянул на нас.
– В моей лавке благородные сатхары найдут все, что им потребуется!
Тартак шагнул к столу и взял один из сарохов. Встряхнул его на вытянутых руках. Да, это был сарох, сшитый на гиганта! Мне показалось, что он и Тартаку будет велик.
– Примерьте его, уважаемый! – предложил хозяин.
Тартак натянул через голову сарох. Вот это да! Глазомер у нашего торговца отличный. Тютелька в тютельку!
– Но откуда здесь такие сарохи? – изумился Кер. – У нас таких людей отродясь не водилось.
– Людей – да, – кивнул головой торговец, – а вот манекены на карнавал – водились. Для них и сшито было несколько сарохов. Не думал, что они пригодятся, но все же сберег.
Снова пекущее солнце над головой, но нам оно уже не страшно! Мы в сарохах. То есть голову, если она не под капюшоном, припекает, но все остальное, то, что под сарохом, отдыхает.
– А сейчас поесть бы! – вздыхает Тартак.
– А здесь неподалеку есть дастор, там очень неплохая кухня, – предложил Кер.
– Меня не интересует, какая там кухня и есть ли она там вообще. Меня интересует большой и хорошо прожаренный кусок мяса, – ворчливо ответил Тартак.
– Но это невозможно! – воскликнул Кер. – Сейчас священное время Слез Сулус ас Сушей, и это время поста. Ни один из последователей Шаршуда, да пребудет он в веках, не употребляет в это время животной пищи.
– Так то последователи этого… как его там… Шуршута! – рявкнул Тартак. – Почему из–за этого должен страдать порядочный тролль?
– Не Шуршут, а Шаршуд! – не менее свирепо ответил Кер. – Он наш бог, и никто не имеет права его оскорблять!
– Да не оскорбляю я его, – сбавил обороты Тартак, – но я же не являюсь его последователем, значит, слезы… кхм… не для меня.
– Идем в дастор! – вмешался я. – А там и поглядим. Может, осталось что–нибудь из прошлых запасов. Ведь, если я не ошибаюсь, этот пост у вас начался совсем недавно?
– Ну да, – кивнул головой Кер ас Кер, – два дня назад.
– Два дня на такой жаре! – заволновался Тартак. – Пошли скорее, пока оно не испортилось!
Глава 5
Местный дастор – это что–то! Начать надо с того, что дастор располагается обязательно на открытом воздухе. Нет, конечно, крыша имеется, на случай дождя, ну это, собственно, и все. Широкая, ровная, безукоризненно убранная площадка. На ней имеются места для потребления пищи, причем на разное количество потреблянтов этой самой пищи. Столики на двоих, на троих и даже на десять человек, за исключением того, что собственно столиков–то и нет. Круглые невысокие помосты – это столиками как–то трудно назвать. Каждое место обозначается подушечкой, куда надо примащивать свою пятую точку. Куда девать ноги – это уже ваша проблема. Справа и слева от посетителя находятся еще небольшие возвышения. На них ставятся вазы с фруктами, соусы и специи. А помост предназначен для самого главного блюда. Огромной, в нашем случае, чаши с чем–то похожим на кашу.