Боевой оркестр (CИ)
Шрифт:
Лицо Сталина оставалось непроницаемым, хотя при создании СССР именно его вариант национально-культурной автономии был отвергнут. Ленин продавил своим громадным авторитетом другое решение.
– ...но помимо самого ядерного оружия необходимым элементом сдерживания агрессора являются средства его доставки. Это в моем мире уже была не авиация, а ракетное оружие - то есть предстоит создать новую отрасль. Об этом я говорил. Но для начала уже сам факт владения ядерным оружием поставит СССР в положение великой державы. Вот наброски плана.
Соответствующая папка, легшая на стол, выглядела очень тощенькой.
– Что же происходило дальше?
Рассказ занял полные полтора часа. За ним последовало чаепитие с сушками и печеньем. При этом вся беседа крутилась вокруг качества чая и кондитерских изделий. Но через двадцать минут чай закончился.
–
– Рославлев не смог догадаться, по какой причине Сталин выбрал именно это обращение, - хотелось бы знать, нет ли у вас каких-либо личных просьб? Не тех, которые уже высказали - они скорее производственного плана.
Последовала пауза, хотя ответ также был продуман заранее.
– Пожалуй, что есть. Существует нечто, имеющееся у вас, и это я не мог получить в моем времени. По воспоминаниям современников вы, товарищ Сталин, были заядлым театралом. Вот те спектакли, которые вы посещали, посмотреть я никак не мог. В нашем мире почти что не сохранилась игра великих актеров, ваших современников. Время от времени я бы хотел посещать такие культурные мероприятия - конечно, только при наличии свободного времени. Судя по имеющимся у меня сведениям, сейчас купить билеты в Художественный или в Большой театр - задача не из легких. С музыкой в этом плане дело обстоит проще: очень много классических исполнителей оказались толково записаны. Впрочем, я бы и от посещения музыкальных концертов не отказался. И опять же: если время позволит.
Сталин пыхнул папиросой, глянул на посетителя, потом кивнул.
– Полагаю, эта просьба решаема. Ту бумагу, о которой мы говорили вчера, вы получите у товарища Поскребышева. Рабочие вопросы решайте с Лаврентием Павловичем.
У инженера скользнула мысль, что ссылка на наркома по имени-отчеству означает доверие со стороны Сталина. Намек был понят.
Бумага, взятая от секретаря вождя, стоила пристального рассмотрения. В ней констатировалось, что предъявитель сего является полномочным представителем наркомата обороны. Внизу бумаги красовалась подпись Ворошилова. В верхнем левом углу читалось: "Ознакомлен. И. Ст."
Отдельной строкой был прописан срок действия: месяц.
Документ был не столь сильным, как хотелось бы, но все же с визой Самого. С такой бумагой можно пойти по инстанциям. Теперь остался пустяк: проявить себя в достаточной степени.
В тот же день состоялся разговор с Полозневым. Он был коротким.
– Николай Федорович, двоих твоих ребят отправь в командировку в Горький. Вот им посылка, которую они должны сопровождать. Правила сопровождения сам знаешь. Задача: найти военинженера третьего ранга Алексея Ивановича Судаева. Сейчас он занимается зениткой с упрощенной конструкцией. Дело нужное, но автоматы, которые в ящике, еще нужнее. Обращаться со всей вежливостью. Вот бумаги; тут указано, что сказать товарищу инженеру. Их изучить, но самому Судаеву не показывать, кроме одной - той, где будут подтверждены полномочия твоих ребят. Кого назначишь? Иванова и Петрова? Завтра эту бумагу я тебе составлю, передам, с ней пойдешь в секретариат к наркому, там ее подпишешь, заодно оформишь командировки. Ну, порядок сам знаешь. А мы с тобой и старшиной поедем в Фили на сто пятьдесят шестой опытный завод. Повезем движки. Вместе они весят примерно две тонны двести с ящиками, понадобится хороший грузовик. Тут выбирай: или я тебе дам грузовик, но без документов на него, придется сколько-то затратить на оформление, или же найдешь что-то из ваших ресурсов. Сколько тебе понадобится времени?
Капитан НКВД сощурился, глянул вдаль и ответил:
– Лучше на нашем грузовике. Ваш, Сергей Васильевич, уж наверняка будет бросаться в глаза.
– Святая правда, Николай Федорович.
Полознев сделал вид, что не заметил старорежимного выражения, и продолжил:
– А что до оформления, то на него наверяка полный день уйдет; быстрее даже я не проведу все бумаги.
– Очень хорошо, тогда я сам завтра же поеду и предупрежу тамошнее начальство.
Великий авиаконструктор Николай Иванович Поликарпов выглядел не лучшим образом. Фотографии давали намного более прилизанное изображение. И мешки под глазами оказались очень заметны, и морщины прорисовывались резче. Видимо, бурная история истребителя И-180 крепко отпечаталась на лице его создателя.
Гость мгновенно приступил к делу.
– Добрый день, Николай Иванович. Я инженер Сергей Васильевич Александров, представитель НКО. Вот подтверждение
Ответ был формально вежливым, но высказан до последней степени неприязненно:
– Довожу до вашего сведения, что я отстранен от работы над этим изделием.
– Нам это известно. Также мы знаем причины. Поправьте меня, если ошибусь, но вы полагаете, что двигатель очень сырой, и без его доведения до ума машину нельзя поднимать в воздух. В довесок к этому и сам истребитель не доведен до более-менее пристойного состояния.
– Правильно, именно так я и думаю, - неохотно признал конструктор.
– Возможно, мы сможем вам помочь.
– Кто эти "мы"?
– резкости в голосе Поликарпова ни на йоту не убавилось.
– Я сам и те сотрудники НКВД, которые помогли раздобыть три новеньких двигателя М-87, но доведенных до ума. Сразу же скажу: они получены... кхм... не вполне обычным путем. Предупреждаю: на них одинаковые номера, которые надлежит немедленно по получении сошлифовать и набить другие. Я бы предложил, например, номера 77-1, 77-2 и 77-3, соответственно. Впрочем, это решать вам. Второе: лобовые створки, регулирующие охлаждение, установить обязательно; без них даже эти хорошие движки могут заглохнуть. Прогнать один из них на стенде было бы очень полезно. У вас после этого должно появиться обоснованное мнение о них. Третье: радио на этой машине есть вещь обязательная. Мы его доставим, ваши люди установят и проверят. Четвертое: при доработке машины постарайтесь избавиться от пулеметов винтовочного калибра любой скорострельности. Наша разведка доложила: в некоторых ведущих авиационных державах ведутся работы по бронированию боевых самолетов, в первую очередь бомбардировщиков. Подробности раскрыть не могу.
Голос Николая Ивановича ни в какой степени не утерял прежней скрипучести:
– Довожу до вашего сведения, товарищ Александров, что вопрос о надлежащем вооружении для истребителей уже поднимался, на что мне ответили, что советская промышленность не в состоянии обеспечить соответствующее количество крупнокалиберных авиационных пулеметов.
– Вы имели в виду березинские? Спешу вас обрадовать: есть ресурсы, и ваш истребитель, если пойдет в серию, получит это вооружение. Конечно, установка даже пары таких потребует небольшой переделки в конструкции, но уж поверьте, дело того стоит. Подумайте также об авиапушке. Пока калибра двадцать, но ведутся работы и по более мощным. Но вернемся к текущему состоянию дел. Испытательный полет, разрешение на который вы пока что не имеете права завизировать, все же состоится в декабре. Программу надлежит наметить очень осторожной, в частности, шасси не должно убираться, а маршрут пролегать только в прямой видимости аэродрома. Если вы предложите какие-либо дополнительные меры безопасности, я охотно их поддержу. Но на машине будет другой движок, и кое-какое дополнительное оборудование. Его мы привезем. Предупреждаю вопросы: это чисто контрольное оборудование, его функция: записывать все (или, скажем, почти все) действия пилота и параметры полета. В частности, сюда относятся обороты двигателя, температура передней стенки блока цилиндров, курс, скорость, высота, ну и еще кое-какие. Записывающее устройство американское, но наши инженеры там поколдовали, так что стало даже лучше. Но всем говорите, что, дескать, прибор американский. А уж после этого полета, который, как надеюсь, пройдет успешно, я постараюсь снова полноценным образом привлечь вас к работам над И-180. И еще понадобится встреча с Валерием Павловичем.
– Вряд ли он появится завтра: у его Ольги день рождения.
Рославлев знал, что прославленный летчик отнюдь не пренебрегает близким знакомством с этанолсодержащими жидкостями.
– Вы имеете в виду, что Валерий Павлович будет не в состоянии даже прийти на завод?
– Может, он и прибудет, но в скверном настроении.
– Ну, уж сговориться с ним на беседу послезавтра смогу. И вот что еще вам надо знать, Николай Иванович: не далее, как позавчера у меня был разговор с товарищем Сталиным, в частности, о вашем истребителе. Он задал сколько-то вопросов. Надеюсь, что я ответил на все. Также я выразил уверенность, что И-180 возможно довести до серии. Для этого сначала мне придется приложить все силы, чтобы декабрьские испытания прошли без серьезной аварии. А потом, когда вы вернетесь к непосредственному руководству работами, настанет ваша очередь шлифовать конструкцию. Вы можете мне не верить - это ваше право. Но завтра на завод прибудет оборудование; его нужно, разумеется, испытать. И установить на опытную машину.