Боевой оркестр (CИ)

Переяславцев Алексей

Нарком внутренних дел понимающе опустил веки.

– Прошу задавать вопросы, товарищи.

Берия поднял голову, отчего стеклышки его пенсне сверкнули.

– У меня вопрос относительно атомных подводных лодок. Чем они лучше и чем хуже той, которую вы назвали 'Варшавянка'?

Смысл вопроса был понятен: именно нарком внутренних дел должен был курировать весь атомный проект.

– Чем хуже? Ну, конечно, дороже, это ясно. Опаснее - все же атомный реактор на борту. При его аварийном разрушении целый участок моря будет отравлен. О рыбной ловле там можно забыть напрочь. Подводные лодки такого типа чуть шумнее по сравнению с 'Черной

дырой' - правда, значительно тише существующих. Требуется атомное топливо, а соответствующие элементы дороги в изготовлении и еще дороже в утилизации. Я могу его доставить, как и исходный материал для атомных бомб, но разработка своих элементов потребует времени. Если коротко: для производства атомных подводных лодок нужна атомная промышленность, которой пока что нет. Преимущества: полная автономность на год, без необходимости пополнения запасов топлива. Нужны лишь еда, боеприпасы и отдых экипажу. Атомарины, как правило, больше размером, поэтому на них в качестве вооружения можно установить ракеты, в том числе с атомными боеголовками. Иначе говоря, такая подлодка является сама по себе стратегическим оружием. Но большое водоизмещение обращается в недостаток, если речь идет о плавании в мелководных акваториях.

– А у вас в запасе такая подлодка есть?

– Нет, только кое-какая документация. Честно скажу: поопасался ее класть на склад, могла оказаться не по силам. Очень уж велика: двадцать тысяч тонн, округленно. Но даже будь у меня такая - не посоветовал бы стремиться к получению матриката. Срок обучения личного состава - три года. Самое меньшее! А за три года стояния у причала утечка информации не просто возможна, а неизбежна. Кстати, на подводную тему имеется литература. Вам, товарищ Сталин, я ее предоставил. 'Морской волк' называется.

При последних словах Берия проявил явную заинтересованность. Видимо, это произведение до него не дошло.

– Есть мнение, что пора делать выводы, товарищи, - Стали прекратил хождение по кабинету.
– Пока что нет причин для существенного изменения наших планов в части войны с Финляндией. Вы правы, товарищ Странник: ваше пребывание на передовой не видится необходимым, а снабжение можно вести из Ленинграда. Мы отложим решение о тех письмах, которые здесь обсуждались, вплоть до прояснения ситуации в этой войне. Вы свободны, Сергей Васильевич.

Решение было принято. Но уже за пределами кабинета вождя Рославлев решил, что результат достигнут, хотя и не полностью. И вроде бы расстались со Сталиным на положительной ноте. А еще он вспомнил о том козыре, который до поры был припрятан в рукаве от всех, даже от Сталина. Не туз, не король - десятка, не более. Но бывает, что и десятка играет.

А еще в Москве осталось личное дело, требующее завершения.

Глава 27

Его ученая степень соответствовала советскому доктору технических наук. Однако по уровню знаний и опыта этого специалиста можно было смело уподобить член-корреспонденту АН.

Вернер фон Браун приехал в Берлин; формально говоря, это была командировка для переговоров о поставках оборудования для ракетного полигона в Пенемюнде, но втайне инженер-ракетчик рассчитывал на аудиенцию у фюрера. Попытка не удалась: Гитлер не принял того, кто так и не выдал ракетное оружие со сколько-нибудь приемлемой точностью попадания.

В тот день берлинская погода

была преотвратной, дефилировать по набережной Шпрее брезговали самые рьяные любители пеших прогулок. Ничего удивительного не было в том, что инженер, которому до поезда оставалось еще восемь часов с лишком, зашел в небольшой гаштет, а по-русски сказать, трактирчик, и заказал там... нет, не пиво, как вы могли бы подумать, а чашку крепкого натурального кофе (в то время качественный напиток еще можно было купить) и одно пирожное по-венски.

И тут возле столика появился вроде как ниоткуда незнакомец, на вид чуть постарше самого Вернера, по физиономии напоминающий саксонца. Чуть смущенная улыбка выдавала безнадежного провинициала. Легкий саксонский акцент лишь подтвердил первое впечатление.

– Вы позволите?

– Не возражаю.

Незнакомец осведомился о качестве кофе, получил подтверждение, что 'вполне приличный', и сделал свой заказ, отличавшийся лишь тем, что к напитку предпочел яблочный штрудель.

Завязался непринужденный разговор. Некоторое время собеседники перемывали кости омерзительной погоде, но потом от незнакомца последовало:

– Разрешите представиться: Макс Кройцер.

– Вернер фон Браун.

Круглое лицо нежданного собеседника от удивления слегка вытянулось.

– Позвольте, вы тот самый фон Браун?

– Не уверен, что я тот самый, - в ответе отчетливо прозвучала ирония.

– Ну как же! Вы ведь знакомы с Вальтером Риделем? Я его знавал еще по университету; он, правда, был старше меня. Так вот, мы виделись с ним недавно, он вас расхвалил. И между прочим особо отметил, что вы самый молодой доктор наук за всю историю Германии.

Лицо фон Брауна чуть порозовело. Наверное, потому, что в трактире было вполне тепло.

А саксонец продолжал:

– Тогда Вальтер, по его словам, занимался ракетными двигателями на жидком топливе. И тут мы с ним разошлись во мнениях. Кстати, вы меня можете называть просто Макс.

– Возвращаю любезность: зовите меня Вернер... В чем именно вы не согласны с моим другом Вальтером?
– вполне заинтересованно спросил господин доктор.

– В том, что подобные ракеты могут стать боевым оружием. Сама их природа тому препятствует.

Фраза была произнесена с явным знанием дела, и Браун это почувствовал. Безусловно, подобная точка зрения была ему крайне неприятна. Впрочем, он вежливо осведомился:

– Какие у вас основания так полагать?

– Самые очевидные, любезный Вернер. Ракета на жидком топливе нуждается в горючем и окислителе. Ну, горючее может быть, например, керосином, спиртом... да полно углеводородов, которые подходят и по теплотворной способности, и по цене. А вот окислитель должен быть наимощнейшим из всех существующих, ну и недорогим, понятно. Жидкий кислород - первое, что в голову приходит. А у него три недостатка: повышенная пожароопасность, взрывоопасность и плохая сохраняемость. Я человек не военный, но и то не могу представить себе ракету, стоящую на боевом дежурстве, которую нужно регулярно заправлять окислителем. Уж не говорю о цене, но ведь сама эта операция отнюдь не безопасна. А если по стартовой позиции нанесет удар авиация противника? Нет, и не убеждайте меня: жидкостные ракеты не могут стать эффективным оружием. Но совсем иное дело - космическая ракета на жидком топливе. Для таких дата полета известна заранее. Вот за чем будущее! Именно такие понесут на земную орбиту сначала приборы, а потом и человека. Да, и человека!